Дикая дивизия. Кавказская туземная конная дивизия
Всегда татары впереди,
Лихие конники Гянджи и
Всадники Борхалинцы.
(из песни парижских эмигрантов)
В 1914 году в составе российской армии было сформировано поистине уникальное воинское соединение - Кавказская туземная конная дивизия, более известная как «Дикая дивизия».
Она была сформирована из добровольцев-мусульман, уроженцев Кавказа и Закавказья, которые, по российскому законодательству того времени не подлежали призыву на военную службу.
26 июля 1914 г., когда в Европе заполыхал пожар первой мировой войны, генерал-адъютант, главнокомандующий войсками Кавказского военного округа граф Илларион Воронцов-Дашков обратился через военного министра к царю с предложением использовать «воинственные кавказские народы», для того, чтобы сформировать из них войсковые части.
Император не заставил себя долго ждать и уже на следующий день, 27 июля, последовало высочайшее соизволение сформировать из туземцев Кавказа на время военных действий следующие войсковые части:
- Татарский (Азербайджанский) – из азербайджанцев (пункт формирования г. Елизаветполь (Гянджа),
- Чеченский конный полк из чеченцев и ингушей,
- Черкесский - из адыгейцев и абхазцев, Кабардинский – из кабардинцев и балкарцев,
- Ингушский – из ингушей,
- 2-й Дагестанский – из дагестанцев
- Аджарский пеший батальон.
Согласно утвержденным штатам каждый конный полк состоял из 22 офицеров, 3 военных чиновников, 1 полкового муллы, 575 строевых нижних чинов (всадников) и 68 нестроевых нижних чинов.
Полки дивизии были объединены в три бригады.
- 1-я бригада: Кабардинский и 2-й Дагестанский конные полки – командир бригады генерал-майор князь Дмитрий Багратион.
- 2-я бригада: Чеченский и Татарский полки – командир полковник Константин Хагандоков
- 3-я бригада: Ингушский и Черкесский полки – командир генерал-майор князь Николай Вадбольский.
Командиром Кавказской туземной конной дивизии был назначен младший брат царя, свиты его величества генерал-майор великий князь Михаил Александрович. Начальником штаба дивизии был назначен полковник Яков Давидович Юзефович, литовский татарин магометанского вероисповедания, служивший в Ставке Верховного Главнокомандующего.
По понятным причинам, большее внимание в данной статье мы уделим Татарскому, как тогда называли в России азербайджанцев, или азербайджанскомк конному полку.
Командиром полка был назначен Генерального штаба подполковник Петр Половцев . Помощниками командира полка были назначены уроженец г.Баку, подполковник Всеволод Старосельский и ротмистр Шахверди Хан Абульфат Хан Зиятханов.
К Татарскому полку был прикомандирован также полковник 16-го драгунского Тверского полка принц Фейзулла Мирза Каджар.
В начале августа 1914 г. было объявлено о начале записи добровольцев в формируемые полки. 5-го августа начальник штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенант Н. Юденич уведомил Елизаветпольского губернатора Г.С. Ковалева о высочайшем соизволении на сформирование туземных частей. Согласно данным Елизаветпольского губернатора уже к 27 августа «добровольцев мусульман записалось в Татарский полк свыше двух тысяч». В связи с тем, что требовалось только 400 человек, в том числе одна сотня из азербайджанцев, жителей Борчалинского уезда Тифлисской губернии, дальнейшая запись была прекращена.
Губернатор также передал помощнику главнокомандующего Кавказской армией генералу от инфантерии А.З. Мышлаевскому просьбу добровольцев «выдать формируемому в Елизаветполе Татарскому полку знамя, высочайше пожалованное императором Николаем I бывшему Татарскому полку (1-й Конно-мусульманский полк, сформированный в годы русско-турецкой войны 1828-1829 гг.), хранящееся в Шушинском уездном управлении».
Несмотря на то, что мусульмане имели полное моральное основание никакого участия в «русской» войне не принимать: прошло всего ведь каких-то 50 лет со времени окончания Кавказской войны, и многие воины-кавказцы были внуками и, возможно даже, сыновьями людей, с оружием в руках противостоявших российским войскам, тем не менее, сформированная из добровольцев мусульманская дивизия выступила на защиту России.
Прекрасно это, сознавая, Николай II во время пребывания в Тифлисе в ноябре 1914 г. обратился к депутации мусульман со следующими словами:
«выражаю мою сердечную благодарность всем представителям мусульманского населения Тифлисской и Елизаветпольской губерний, отнесшегося так искренно в переживаемое трудное время, доказательством чему служит снаряжение мусульманским населением Кавказа шести конных полков в состав дивизии, которая под командою моего брата отправилась для борьбы с общим нашим врагом. Передайте мою сердечную благодарность всему мусульманскому населению за любовь и преданность России».
К началу сентября формирование Татарского конного полка было завершено.
10 сентября 1914 г. в Елизаветполе в 11 часов дня в лагере полка при громадном стечении народа председателем губернского суннитского меджлиса Гусейн Эфенди Эфендиевым был отслужен напутственный молебен, а затем в два часа дня в Центральной гостинице города был дан обед в честь полка.
Вскоре полк выступил в Армавир, определенный как сборный пункт частей Кавказской туземной конной дивизии. В Армавире с полками знакомился командир дивизии великий князь Михаил Александрович.
В конце сентября полки дивизии были переброшены на Украину, где продолжалали готовиться к боевой работе. Татарский конный полк до начала ноября дислоцировался в районе Жмеринки. Кстати там полк получил неожиданное пополнение в лице гражданина Франции. Из отношения французского консула в Баку Елизаветпольскому губернатору от 18 декабря1914 г.:
«Настоящим имею честь довести до Вашего сведения, что мною получена телеграмма с датой 26–го октября н/г со станции Жмеринки за подписью подполковника Половцева командира Татарского конного полка, извещающая меня, что французский гражданин, запасной солдат Карл Тестенуар поступил всадником в вышеназванный полк …»
В начале ноября Кавказская туземная конная дивизия была включена в состав 2-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Гусейн Хана Нахичеванского.
С 15 ноября была начата переброска частей дивизии к Львову. 26 ноября, в Львове, командир корпуса Гусейн Хан Нахичеванский произвел смотр дивизии. Очевидцем этого события был журналист граф Илья Львович Толстой, сын Льва Николаевича Толстого.
«Полки проходили в конном строю, в походном порядке, - писал позже в своем очерке «Алые башлыки» Илья Львович, - один красивее другого, и весь город в продолжение целого часа любовался и дивился невиданным дотоле зрелищем … Под скрипучий напев зурначей, наигрывающих на своих дудочках свои воинственные народные песни, мимо нас проходили нарядные типичные всадники в красивых черкесках, в блестящем золотом и серебром оружии, в ярко алых башлыках, на нервных, точеных лошадях, гибкие, смуглые, полные гордости и национального достоинства».
Прямо со смотра полки дивизии выдвигались в район юго-западнее города Самбора, где на берегу реки Саны заняли указанный им боевой участок.
Началась тяжелая боевая зимняя работа в Карпатах. Дивизия вела тяжелые бои у Полянчика, Рыбне, Верховины-Быстра. Особо тяжелые кровопролитные бои были в декабре1914 г. на Сане и в январе1915 г. в районе Ломна Лутовиска, где дивизия отражала наступление противника на Перемышль.
"Снег в Карпатах, все бело кругом. Впереди по хребтам, в снеговых окопах залегла австрийская пехота. Свищут пули. В цепи лежат кучками, - отмечает автор очерка, - Все родственники. Все свои. Ахмета ранят – Ибрагим вынесет, Ибрагима ранят – Израил вынесет, Абдулла ранят – Идрис понесет. И вынесут, ни живого, ни мертвого не оставят...
Полк построился в поход. Стоят в резервной колоне коричневато-серые сотни, приторочены сзади седел черные бурки, висят по худым бокам лошадей пестрые хурджины, коричневые папахи сдвинуты на лоб. Впереди неизвестность и бой, потому что враг недалеко. На белом коне, с винтовкой за плечами выезжает вперед колонны полка мулла. Брошены поводья у всадников, понурили головы маленькие, худощавые горские лошадки, опустили головы и всадники, сложивши руки ладонями вместе. Мулла читает молитву перед боем, молитву за Государя, за Россию. Молчаливо слушают ее угрюмые лица. - Amen, - вздохом проноситься по рядам. – Amen, Allah, Allah!.. – идет снова молитвенный вздох, именно вздох, а не возглас. Приложили ладони ко лбу, провели по лицу, будто стряхнули тяжелые думы, и разобрали поводья … Готовы в бой. С Аллахом и за Аллаха".
В феврале 1915 г. дивизия провела успешные наступательные операции.
Так 15 февраля Чеченский и Татарский полки вели ожесточенный бой в районе деревни Бринь. В результате упорного сражения, после рукопашных схваток противник был выбит из этого населенного пункта. Командир полка подполковник А. Половцев был награжден орденом святого Георгия Победоносца 4-й степени.
Вот как расценивал свое награждение сам подполковник Половцев в телеграмме Елизаветпольскому губернатору Г. Ковалеву:
«Татарский полк первым из Туземной дивизии заслужил своему командиру Георгиевский крест. Гордясь высокой наградой, считаю ее исключительно лестной оценкой высоких воинских качеств и беззаветной отваги татарских всадников. Прошу вас принять выражение моего глубочайшего восхищения перед безпримерной доблестью мусульманских воинов Елизаветпольской губернии. Половцев».
В этом бою особо отличился и полковник принц Фейзулла Мирза Каджар, который также был удостоен ордена святого Георгия Победоносца 4-й степени. Из наградного представления:
«15 февраля1915 г., приняв по собственной инициативе команду над 4-мя сотнями Уманского казачьего полка, имевшими только одного офицера, повел их в решительное наступление под сильным ружейным и пулеметным огнем, дважды возвращал отступавших казаков и благодаря решительным действиям способствовал занятию деревни Бринь».
17 февраля 1915 г. полковник принц Фейзулла Мирза Каджар был назначен командиром Чеченского конного полка, сменив погибшего накануне в бою командира полка полковника А. Святополк-Мирского.
21 февраля 1915 г. командир дивизии великий князь Михаил Александрович получил приказ командира 2-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Хана Нахичеванского выбить противника из местечка Тлумач. Для решения поставленной задачи командир дивизии двинул вперед Татарский полк, а затем и Чеченский полк. В результате упорного сражения Тлумач был занят.
К концу февраля части 2-го кавалерийского корпуса выполнили поставленную перед ними боевую задачу в Карпатской операции войск Юго-Западного фронта. 16 июля 1915 г. в связи с назначением полковника Хагандокова исполняющим должность начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса, в командование 2- бригадой вступил командир Чеченского полка полковник принц Фейзулла Мирза Каджар «с исполнением прямых обязанностей по командованию полком».
В июле – августе 1915 г. Кавказская конная туземная дивизия вела тяжелые бои на левобережье Днестра. Здесь вновь отличился полковник принц Фейзулла Мирза Каджар. Из приказа командира Кавказской туземной конной дивизии:
«Особенно выказал он (принц Каджар – Ч.С.) высокую доблесть в период тяжелых боев в районе Винятынцы (12 – 15 августа1915 г.), когда, командуя 2-й бригадой, потерявшей около 250 всадников, отбил 5 яростных атак австрийцев».
В начале 1916 г. произошли большие изменения в командном составе дивизии. Командиром дивизии был назначен генерал-майор (генерал-лейтенант с 12 июля1916 г.) Д.П. Багратион.
Назначенного начальником штаба 2-го корпуса генерал-майора Я.Д. Юзефовича на посту начальника штаба дивизии сменил командир Татарского конного полка полковник Половцев.
Командиром 2-й бригады был назначен генерал-майор С.А. Дробязгин. Полковник Кабардинского конного полка князь Федор Николаевич (Тембот Жанхотович) Бекович – Черкасский был назначен командиром Татарского конного полка.
31 мая 1916 г. полковник Бекович – Черкасский получив приказ выбить противника из деревни Тышковцы лично повел в атаку под ураганным огнем австрийцев три сотни Татарского полка. В результате конной атаки деревня была занята. Было взято в плен 171 австрийский солдат и 6 офицеров.
Через полчаса противник силами двух батальонов пехоты при поддержке артиллерии сделал попытку вернуть Тышковцы. Однако три спешенные сотни полка при поддержке пулеметного взвода из отряда Балтийского флота встретили атакующего неприятеля плотным огнем. Атака противника захлебнулась. Тем не менее, до середины дня австрийцы еше несколько раз пытались отбить Тышковцы, но безрезультатно.
Через некоторое время на выручку Татарскому полку подошли две сотни чеченцев полковника Каджара, два орудия конно-горного дивизиона и батальон пехотного Заамурского полка. В течение дня было отбито пять атак противника. Помимо 177 пленных австрийцы потеряли только убитыми 256 человек.
За этот бой командир Татарского конного полка полковник князь Бекович - Черкасский был представлен к ордену св. Георгия Победоносца 3-й степени.
Георгиевскими крестами 4-й степени за конную атаку были награждены уроженец селения Юхары Айыплы Елизаветпольского уезда всадник Паша Рустамов, уроженец города Шуша Халил Бек Гасумов и вольноопределяющийся принц Идрис Ага Каджар (брат командира Чеченского полка Фейзулла Мирзы Каджара).
В первой декаде июня Татарский конный полк в составе 2- й бригады дивизии вел бои на западе от Черновиц. Преодолевая упорное сопротивление противника, бригада к середине июня вышла к реке Черемош, на противоположном берегу которой закрепились австрийцы. 15 июня Чеченский и Татарский полки под ожесточенным огнем противника форсировали реку и, с ходу захватив деревню Росток, с боями стали продвигаться вперед на северо-запад к Буковинским Карпатам в направлении города Ворохты в верховьях реки Прут.
В этих боях из воинов Татарского полка особо отличились всадник Керим Кулу оглы, награжденный Георгиевским крестом 4-й степени и младший урядник Александр Кайтуков, награжденный Георгиевским крестом 2-й степени.
9 декабря 1916 г. во время боя у деревни Вали-Сальчи был тяжело ранен командир Чеченского полка полковник принц Фейзулла Мирза Каджар. Он был отправлен в дивизионный санитарный отряд, а затем эвакуирован в Россию. Забегая вперед скажем, что уже 25 февраля 1917 г. полковник Каджар вернулся в строй и вновь возглавил Чеченский конный полк.
В марте 1917 г. ряд офицеров дивизии был награжден за храбрость и боевые отличия на Румынском фронте.
В их числе были корнет Татарского конного полка Джамшид Хан Нахичеванский удостоенный ордена св. Станислава 2-й степени с мечами и штабс-ротмистр Кабардинского конного полка Керим Хан Эриванский, получивший орден св. Анны 2-й степени с мечами.
7 мая командир Чеченского конного полка полковник принц Фейзулла Мирза Каджар за боевые отличия был произведен в генерал-майоры, а 30 мая того же года, он был назначен командиром 2-й бригады.
14 мая командир Татарского конного полка полковник князь Бекович–Черкасский был назначен командиром 1-го гвардейского Кирасирского полка. Командиром Татарского конного полка был назначен полковник князь Леван Луарсабович Магалов.
22 мая начальник штаба дивизии генерал-майор П.А.Половцев был назначен Главнокомандующим войсками Петроградского военного округа.
Из телеграммы П.А.Половцева одному из инициаторов сформирования Татарского конного полка Мамед Хану Зиятханову:
«Получив разрешение военного министра сохранить мундир Татарского конного полка, прошу вас передать мусульманскому населению Елизаветпольской губернии и Борчалинского уезда, что я с гордостью буду хранить память о доблестном полке, собранном в их же среде, во главе коего я имел честь состоять полтора года. Бесконечным рядом подвигов на полях Галиции и Румынии мусульмане показали себя достойными потомками великих предков и верными сынами нашей великой Родины.
Главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал Половцев».
В период летнего наступления войск Юго-Западного фронта Кавказская туземная конная дивизия действовала западнее города Станиславова. Так в течение 29 июня продолжали развиваться бои на реке Ломнице. Противник контратаковал в направлении города Калуш. Утром того дня генерал-майор принц Фейзулла Мирза Каджар, накануне переправившийся со своей 2-й бригадой через Ломницу у деревни Подхорники, двигался на Калуш, у которого шел ожесточенный бой. На пути бригады оказался беспорядочно отступавший под напором противника 466-й пехотный полк. Как позже было отмечено в приказе по Кавказской туземной конной дивизии, решительными мерами и «силой убеждения» генерал Каджар привел «части растерявшегося полка в порядок, ободрил их и вновь направил в окопы», а затем продолжал выполнять свою задачу.
24-го июня 1917 г. постановлением Временного правительства было разрешено награждать «солдатскими» Георгиевскими крестами офицеров «за подвиги личной храбрости и доблести».
В частности, постановлением Георгиевской Думы Татарского конного полка были награждены Георгиевскими крестами 4-й степени: командир полка полковник князь Леван Магалов, поручик Джамшид Хан Нахичеванский, корнеты князь Хаитбей Шервашидзе и граф Николай Бобринский.
В тяжелейших условиях лета 1917 г., когда фронт был прорван, а русская армия деморализована, и части ее беспорядочно покидали позиции, кавказские воины стояли насмерть. Из статьи «Верные сыны России» опубликованной в газете «Утро России»:
«Кавказская туземная дивизия, все те же многострадальные «дикие», жизнями своими оплачивающие торгово-предательские счеты русской армии «братания», ее свободу и ее культуру. «Дикие» спасли русскую армию в Румынии; «дикие» безудержным ударом опрокинули австрийцев и во главе русской армии прошли всю Буковину и взяли Черновицы. «Дикие» ворвались в Галич и гнали австрийцев неделю тому назад. И вчера вновь «дикие», спасая отступавшую митинговую колонну, рванулись вперед и отбив позиции, спасли положение. «Дикие» инородцы - они заплатят России кровью за всю ту землю, за всю ту волю, которых требуют сегодня же организованные солдаты, бегущие с фронта на тыловые митинги».
За время своей боевой деятельности дивизия понесла большие потери. Достаточно сказать, что за три года через службу в дивизии прошло в общей сложности более семи тысяч всадников, уроженцев Кавказа и Закавказья. Полки дивизии несколько раз пополнялись прибывавшими с мест их формирования запасными сотнями. Несмотря на это кавказцы, сражаясь на всех фронтах: австрийском, германском, румынском всегда отличались огромным мужеством и непоколебимой твердостью.
За один только год дивизия провела 16 конных атак – пример небывалый в военной истории. Количество пленных, взятых Кавказской туземной конной дивизией за годы войны, в четыре раза превысило ее собственный численный состав. Около 3500 всадников были удостоены Георгиевских крестов и Георгиевских медалей «За храбрость», многие стали полными георгиевскими кавалерами. Все офицеры дивизии были удостоены боевых орденов.
Многочисленных боевых наград были удостоены воины Татарского конного полка.
Кроме уже упомянутых выше были также удостоены боевых наград: ротмистр Шахверди Хан Зиятханов, штабс-ротмистры Сулейман Бек Султанов и Эксан Хан Нахичеванский, штабс-капитан Джалал Бек Султанов, поручик Салим Бек Султанов.
Особо отличились унтер-офицеры и рядовые всадники: полными Георгиевскими кавалерами, т.е. награжденными Георгиевскими крестами всех четырех степеней стали: уроженец села Араблу Зангезурского уезда Алибек Набибеков, уроженец села Агкейнек Казахского уезда Саяд Зейналов, Мехти Ибрагимов, Алекпер Хаджиев, Дацо Дауров, Александр Кайтуков. Тремя Георгиевскими крестами и тремя Георгиевскими медалями был награжден уроженец села Салахлы Казахского уезда Осман Ага Гюльмамедов.
Особо следует отметить уроженца города Шуши Зейнал Бека Садыхова, который, начав службу унтер – офицером в команде разведчиков, заслужил три Георгиевских креста и Георгиевскую медаль, а после производства за военные отличия в офицеры был удостоен четырех боевых орденов.
В конце августа 1917г. в Тифлисе состоялся мусульманский благотворительный вечер в пользу увечных и семей погибших воинов Кавказской туземной конной дивизии.
Газета «Кавказский край» писала в связи с этим:
«Посетив мусульманский вечер, мы отдадим только крошечную частицу того громадного неоплатного долга, который лежит на всей России, на всех нас перед Кавказом и перед льющей свою кровь уже три года за Россию благородной дикой дивизией».
Тогда же, в конце августа, было принято решение переформировать Кавказскую туземную конную дивизию в Кавказский туземный конный корпус.
С этой целью в состав дивизии были переданы 1-й Дагестанский и два Осетинских конных полка. После сформирования корпус должен был быть направлен на Кавказ в распоряжение командующего Кавказской армией. Однако уже 2–го сентября, в связи с «делом Корнилова», приказом Временного правительства командир Кавказского туземного конного корпуса генерал-лейтенант князь Багратион и командующий 1-й Кавказской туземной конной дивизией генерал-майор князь Гагарин были освобождены от своих должностей.
В тот же день, приказом Временного правительства, генерал-лейтенант П.А. Половцев был назначен командиром Кавказского туземного конного корпуса. 1-ю Кавказскую туземную конную дивизию возглавил генерал-майор принц Фейзулла Мирза Каджар. Генералу Половцеву удалось добиться от Керенского, чтобы ранее принятый приказ об отправке корпуса на Кавказ был исполнен.
В конце сентября – начале октября 1917 г. части и подразделения корпуса были переброшены на Кавказ.
Штаб корпуса находился во Владикавказе, а штаб 1-й Кавказской туземной конной дивизии в Пятигорске.
После Октябрьского переворота в Петрограде, корпус еще какое-то время сохранял, в общих чертах, свою организацию, как воинское соединение. Так, например, еще в октябре – ноябре1917 г. командир корпуса генерал Половцев проводил смотры полков. В частности, как было указано в одном из приказов корпусу, 26 октября в колонии Еленендорф, возле Елизаветполя, он (генерал Половцев – Ч.С.) «смотрел Татарский полк». Однако к январю1918 г. Кавказский туземный конный корпус прекратил свое существование.
Три года Кавказская туземная конная дивизия находилась в действующей армии на Юго-Западном и Румынском фронтах. Своей самоотверженной боевой работой, неисчислимыми подвигами и верностью воинскому долгу воины кавказцы снискали заслуженную славу в армии и в целом в России.
ДИКАЯ ЛОЖЬ О «ДИКОЙ» ДИВИЗИИКак известно, «кто управляет прошлым, тот управляет настоящим». История - это поле боя. Особенно ожесточённые бои на этом поле идут в России, которая не напрасно заслужила репутацию «страны с непредсказуемым прошлым».
Сейчас на наших глазах возникает новая историческая мифология кавказских народов. Это не стихийный процесс, а сознательное конструирование нужных кавказцам «исторических реалий». Их цель - умножение претензий к России и русскому народу и одновременно восхваление народов кавказских, обеление их чёрной (во всех отношениях) истории, присваивание себе подвигов и свершений, никогда не имевших места в реальности или безбожно раздутых.
Романтическая история о подвигах чечено-ингушской конницы в Первую мировую войну такое же враньё, как и сказка о сотнях вайнахов, отстаивавших Брестскую крепость.
ВАШ БРАТАН - КОЛЯН ВТОРОЙ
Вопреки завываниям либералов, дореволюционная Россия никогда не являлась «тюрьмой народов». Мало того, её нерусские подданные зачастую имели больше льгот и привилегий, чем русские. Одной из таких льгот было освобождение от воинской повинности. Не подлежали призыву в русскую армию и горцы Северного Кавказа.
Разумеется, такое положение дел нельзя было признать нормальным. Рассматривая законопроект «О величине контингента новобранцев в призыв 1908 года», комиссия Государственной Думы по государственной обороне справедливо отметила:
«Несмотря на все особенности народностей, не несущих до сих пор высокой обязанности обороны государства, такое положение вещей не должно продолжаться, так как оно препятствует слиться всем этим народностям в одно прочное государство и несправедливо обременяет остальное население России в жертвах для обороны государства»
(Сиднев. Призыв национальностей / / Война и революция. 1927. № 5. С.116).
Увы, воинская повинность для горцев, как и для прочих «угнетённых нацменьшинств» была введена лишь при Советской власти. В царское же время дальше депутатской болтовни дело не пошло.
Даже после начала 1 й мировой войны вместо призыва русским командованием была создана добровольческая Кавказская туземная конная дивизия
, вошедшая в историю под неофициальным названием «дикая дивизия», состоявшая из шести конных полков, объединённых в три бригады
:
1 я
- Кабардинский и Дагестанский полки,
2 я
- Татарский и Чеченский,
3 я
- Ингушский и Черкесский.
До сих пор наряду с чечено-ингушской обороной Брестской крепости и сожжением бериевскими палачами аула Хайбах во время депортации 1944 года, одним из самых популярных сюжетов вайнахского фольклора является разгром ингушским полком «Дикой дивизии» «Железной дивизии» немцев:
«Отдельный эпизод фильма посвящён разгрому ингушским полком знаменитой немецкой «железной дивизии», которая считалась гордостью кайзеровской армии. В поздравительной телеграмме Николая II так описывалось это сражение: «Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую «железную дивизию». В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией… Менее чем за полтора часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие войсковые части наших союзников… Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей русской армии, братский привет отцам, матерям, жёнам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам»
(Долгих И. «Дикая дивизия» крупным планом / / Российская газета. 24 января 2006
. № 12 (3978). С.7).
Сразу режет глаза «братский привет» Николая II.
Последний император России - всё же не попавший на царский трон управдом Бунша из комедии «Иван Васильевич меняет профессию», со своим: «Очень приятно, царь…» Этикету Николай был обучен с детства и никогда не общался с подданными в таком панибратском стиле. Кроме того, он изучал и русскую историю, в которой отмечено немало случаев именно атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией.
Например, 13 марта 1814 года в битве при Фер-Шампенаузе русская кавалерия, при некоторой поддержке прусской и австрийской конницы наголову разгромила два французских корпуса, потерявших 8 тысяч человек только пленными и 75 орудий из 84 имевшихся к началу боя.
ДЕЛЁЖКА ФАЛЬШИВОЙ СЛАВЫ
Рассказывая о феерическом подвиге «Дикой дивизии», ни один из авторов даже не пытается сослаться на дореволюционные газетные публикации или на архивы, что сразу наводит на мысль о фальшивке.
Стеная о мифическом сожжении Хайбаха (И. Пыхалов «Местечковые страсти в чеченских горах», «Спецназ России» № 4, 2004 год) , чеченолюбивые сказочники ещё могут отбрехиваться тем, что документы об этой «операции» наследники сталинских опричников прячут в какой нибудь особенно особой папке наисверхсекретнейшего архива, однако здесь такой номер не пройдёт.
Подобная телеграмма Николая II, если бы она действительно существовала, мало того, что не являлась секретной, но и подразумевала обязательное публичное оглашение. То есть, была бы непременно опубликована в газетах того времени, а также отложилась бы в доступных исследователям архивных фондах. Но там ничего нет.
Мало того, внимательное изучение гуляющих по российским СМИ версий «царской телеграммы» позволяет проследить весьма забавную эволюцию мифа о подвигах «Дикой дивизии».
В его первоначальном варианте, процитированном выше, речь идёт о подвиге одного лишь ингушского полка
:
«Как горная лавина обрушился Ингушский полк
(заметим, по известной причине, осетинского полка в Дикой дивизии не было
- Прим. ред. «Ангушта») на Германскую Железную дивизию.
В истории Русского Отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооружённой тяжёлой артиллерией: 4,5 тыс. убитых, 3,5 тыс. взятых в плен, 2,5 тыс. раненных, менее чем за полтора часа перестала существовать дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие войсковые части наших союзников, в том числе Русской Армии.… 25 августа 1915 года»
. (Крымов М. Вспомнит ли Родина подвиги своих сыновей? / / Ангушт. Январь 2002. № 18).
Просто поразительно, сколько дел могут натворить несколько сотен ингушских всадников за неполных полтора часа! Понятно, что чеченцы тоже захотели свою долю славы и немедленно её получили.
«Как горная лавина, обрушился ингушский полк на германскую дивизию. Он незамедлительно был поддержан Чеченским смертоносным полком. В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей врага, вооружённого тяжёлой артиллерией… 25 августа 1915 г.» (Брусиловский М. Ислам, который мы потеряли / / Политическое православие. Стратегический журнал. № 2. М., 2006).
«Чеченский смертоносный полк» - это круто, но всё равно остаётся ощущение неправильности. Чеченский народ куда многочисленней ингушского. Не подобает младшему брату лезть вперёд старшего.
В результате получается очередной вариант, вышедший в опубликованном «Мемориалом» сборнике сочинений, присланных старшеклассниками на проводимый этим обществом ежегодный Всероссийский исторический конкурс. Автором славной для обоих братских народов версии стала ученица 10 го класса школы № 1 села Гелдаган Курчалоевского района Малика Магомадова.
«По рассказам дедушки, Али Магомадова, у прадеда было много наград за проявленные храбрость и героизм. Магомед участвовал в разгроме вайнахскими полками Железной дивизии немцев.
В архиве моей семьи хранится копия телеграммы Верховного главнокомандующего русской армии - царя Николая II - от 25 августа 1916 года, направленная генерал-губернатору Терской области господину Флеймеру. В ней говорится следующее:
«Как горная лавина обрушился чеченский полк на Германскую железную дивизию. Он немедленно поддержан ингушским полком. В истории русского Отечества, в том числе и нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части вооружённой тяжёлой артиллерии - 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взяты в плен, 2,5 тысячи раненых. Менее чем за 1,5 часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие воинские части наших союзников, в том числе и русской армии. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от имени русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, братьям, сёстрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало концу германских орд. Никогда не забудет этого подвига Россия. Честь им и хвала. С братским приветом, Николай II» (Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников. М., 2004. С.77).
Вот теперь всё в порядке. Правда, генерал-губернатором Терской области носил фамилию Флейшер, а флеймер - это человек, попусту и не по теме болтающий в Интернете, но не стоит обращать внимание на такие мелочи. Главное, показан братский боевой союз чеченцев и ингушей при руководящей и направляющей роли чеченского народа. Обнаружился и «документ» - копия царской телеграммы в архиве Магомадовых. Желающие могут съездить в Курчалоевский район и лично с ней ознакомиться. Или хотя бы попросить родителей Малики надрать ей уши за враньё.
ВАЙНАХСКАЯ БАЙКА С ОДЕССКОГО ПРИВОЗА
Есть известный одесский анекдот.
Встречаются на Привозе два еврея и один другому говорит:
«Вы слыхали? Абрамович выиграл на бирже 20 тысяч».
«Во-первых, не Абрамович, а Рабинович, - поправляет его собеседник. - Во-вторых, не на бирже, а в преферанс. В-третьих, не выиграл 20 тысяч, а проиграл 500».
Рассматривая разные версии сказочки о «Дикой дивизии» сразу вспоминаешь этот анекдот. Обратите внимание, как гуляет дата: то 1915 й год, то 1916 й. Встречается и 26 августа вместо 25 го. При этом авторов, датирующих телеграмму 1915 м годом, ничуть не смущает тот факт, что Брусиловский прорыв (во время которого якобы и произошёл этот «подвиг») состоялся год спустя!
Ещё смешнее получилось с «Железной дивизией»
… Соединение с таким названием у немцев действительно было, но воевало оно в Гражданскую войну против частей Красной армии в Прибалтике.
А в Первую мировую, в составе германской армии имелась 20 я пехотная брауншвейгская Стальная дивизия.
Когда 17 (30) июня 1916 года немецкие и австро-венгерские войска начали контрнаступление против русского Юго-Западного фронта, 4 я австро-венгерская армия, усиленная 10 м германским корпусом, должна была прорвать центр 8 й русской армии фронтальным ударом.
По странному совпадению немецкой Стальной дивизии противостояла 4 я стрелковая Железная дивизия
будущего командующего белогвардейскими войсками на юге России генерал-лейтенанта А. И. Деникина.
В течение пяти дней безуспешных атак 10 й корпус понёс тяжёлые потери, в его полках осталось по 300 - 400 штыков.
Полки Деникина основательно потрепали Стальную дивизию, но чеченцы с ингушами здесь совершенно не при чём. Во время Брусиловского прорыва «дикая дивизия» находилась совсем в другом месте, входя в состав 9 й русской армии.
При этом в штурме вражеских позиций горцы вообще не участвовали:
«Каких либо особо выдающихся успехов за это время в действиях Туземной дивизии нельзя отметить» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 году. Пг., 1923. С.68).
Лишь 28 мая (10 июня), через 8 дней после начала русского наступления, одна бригада Кавказской туземной дивизии приняла участие в преследовании противника (две другие бригады оставались в тылу).
А 30 мая (12 июня) в преследовании участвовали уже две из трёх бригад «Дикой дивизии», но результаты преследования оказались куда скромнее упомянутых в «телеграмме». Да и рубали горцы в основном уже разгромленных русскими войсками в беспорядке бегущих солдат австро-венгерской империи , которые часто сами только и мечтали побыстрей оказаться в плену.
В своё время, разоблачая фальшивку про якобы сожжённый Хайбах, я обратил внимание, что чеченский аул назван «местечком», что заставляет думать о появлении её автора на свет в черте осёдлости.
Вот и тут складывается впечатление, будто сказку о «Дикой дивизии» сочинил какой нибудь гешефтмахер с Привоза.
В самом деле: дивизия не Железная, а Стальная, потрепали её не вайнахи, а русские, да и в самой Кавказской дивизии чеченцы с ингушами составляли едва треть.
В мае 1916 года перед началом Брусиловского прорыва дивизия насчитывала 4200
шашек. Всего за время войны через её ряды прошло около 7 тысяч
горцев, из которых вайнахи составляли два полка из шести. Всего чеченцы с ингушами дали русской армии по тысяче
с небольшим человек.
Многие её бойцы действительно сражались храбро, но в целом роль «Дикой дивизии» была весьма невелика, особенно если вспомнить, что на фронте тогда с обеих сторон сражалось порядка двухсот дивизий.
«ТОЛЬКО СТЕКЛО РАЗБИЛ, А ОН УЖЕ КРИЧИТ!»
Личный состав «дикой дивизии» отличался низкой дисциплиной и любовью к воровству:
«На ночёвках, и при всяком удобном случае, всадники норовили незаметно отделиться от полка с намерением утащить у жителей всё, что плохо лежало. С этим командование боролось всеми мерами, вплоть до расстрела виновных, но за два первых года войны, было очень трудно выветрить из ингушей их чисто азиатский взгляд на войну, как на поход за добычей. С течением времени, однако, всадники всё больше входили в понятие о современной войне, и полк к концу войны окончательно дисциплинировался и стал в этом отношении ничем не хуже любой кавалерийской части» (Марков А. В Ингушском Конном Полку / / Военная Быль. Издание общекадетского объединения. Париж, 1957. № 22. С.9).
«Как уже упоминалось выше, первые два года войны было очень трудно внушить всадникам понятие об европейском способе ведения войны. Всякого жителя неприятельской территории они считали врагом, со всеми из этого вытекающими обстоятельствами, а его имущество - своей законной добычей. В плен австрийцев они не брали вовсе и рубили головы всем сдавшимся.
Поэтому редкая стоянка полка в австрийской деревне обходилась без происшествий, особенно в начале войны, пока ингуши не привыкли к мысли, что мирное население не является врагом и его имущество не принадлежит завоевателям.
Помню, как в один из первых дней моего пребывания в полку не успели мы, офицеры, расположиться на ужин на какой то стоянке, как по деревне понесся отчаянный бабий крик, как только могут кричать галичанки.
Ра-туй-те, добры люди-и-и…
Посланный на этот вопль дежурный взвод привел с собой к командиру сотни всадника и двух дрожащих от страха «газду и газдыню». По их словам, оказалось, что горец ломился в хату, а когда его в неё не пустили, то он разбил окно и хотел в него лезть. В ответ на строгий вопрос есаула горец возмущённо развёл руками и обиженно ответил: «Первый раз вижу такой народ… ничего взять ещё не успел, только стекло разбил, а… а он уже кричит» (Марков А. В Ингушском Конном Полку / / Военная Быль. Париж, 1957. № 23. С.5).
«Не лучше было отношение ингушей и к казённой собственности. Долгое время в полку не могли добиться того, чтобы всадники не считали оружие предметом купли и продажи. Пришлось даже для этого отдать несколько человек под суд, за сделки с казённым оружием. В этой области также дело не обошлось без бытовых курьёзов.
Так, в одной из сотен заведующий оружием, производя ревизию, не досчитался нескольких винтовок из запасных. Зная, однако, нравы горцев, он предупредил командира сотни, что рапорта не подаёт, а приедет снова через несколько дней для новой ревизии, за каковой срок сотня должна пополнить недостачу. Сотня меры приняла и в следующий приезд заведующего оружием, он нашел десять винтовок лишних » (Марков А. В Ингушском Конном Полку / / Военная Быль. Париж, 1957. № 24. С.6 7).
И ещё показательный факт. Во время формирования «дикой дивизии» никто из горцев не соглашался идти в обоз, считая службу там унизительной. В результате обозные команды пришлось составить из русских солдат. Оно и понятно. Для того и существует славянское быдло, чтобы выполнять зазорные для гордых джигитов хозяйственные работы.
ВКУС ВИРТУАЛЬНОЙ ХАЛВЫ
Вклад чеченского и ингушского народов в 1 ю мировую войну ничтожен, даже если рассматривать его относительно их численности. Это подтверждается и демографическими данными. Как известно, после тяжёлой войны вследствие потерь обычно наблюдается нехватка мужского населения. Однако в тогдашней Чечне мы видим прямо противоположную картину.
Согласно переписи 1926 года, население Чеченской области насчитывало 159 223 лиц мужского и 150 637 женского пола (Основные статистические данные и список населённых мест Чеченской автономной области на 1929 30 год. Владикавказ, 1930. С.7).
«Империалистическая и гражданская войны за период времени 1914 1920 г. довольно резко нарушивших почти повсеместно, стабилизировавшее в мирное время, соотношение полов, заметного влияния на половой состав населения Чеч. Области не оказали. Чечня не подлежала массовой мобилизации в империалистическую войну, а участие в Гражданской носило лишь эпизодический характер» (Там же. С.12).
При этом в соседнем Сунженском округе по данным той же переписи проживало 14 531 лиц мужского и 15 583 женского пола.
«Превышение женской части в населении Сунжи, состоящего исключительно из казаков, принимавших активное участие как в империалистической, так и в Гражданской войнах, вполне понятно» (Там же).
Но может быть, отважные джигиты толпами рвались на фронт, а зловредное царское правительство их не пускало?
Отнюдь. Основная масса горского населения вовсе не спешила записываться в «дикую дивизию».
За 1914 - 1917 гг. каждый из её полков получил по четыре пополнения. Однако уже третье пополнение начала 1916 года «не вполне удовлетворяло требованию», а набор затянулся из за недостатка добровольцев. При этом волонтёров давали в основном бедные горные общества, в то время как зажиточные плоскостные аулы их «почти не давали».
В результате, как выразился заместитель командира кадра запаса дивизии подполковник Н. Тарковский, пришлось прибегнуть к «некоторому давлению»: вербовщики спускали горским обществам разнарядку, предоставляя местным старейшинам самим принуждать свою молодёжь «добровольно» вступать в ряды дивизии (Безугольный А. Ю. Народы Кавказа и Красная армия. 1918 1945 годы. М., 2007. С.30 31).
Попытка же призвать гордых сынов гор на оборонные работы и вовсе закончилась скандалом.
Наместник Кавказа и командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич-младший 9 (22) августа 1916 года поспешил отправить своему венценосному родственнику обширное письмо, в котором призывал Николая II отказаться от своего намерения. Привлечение горцев к принудительным работам, отмечал великий князь, «равносильно в глазах многих мусульман унижению их достоинства», поскольку противоречит национальным традициям местного населения, от веку воинственного (но почему то не спешащего на фронт. - И. П.) и презрительно относящегося к физическому труду. Дескать, уже имеются сведения о насмешках в адрес горцев со стороны армян.
По единодушному мнению губернаторов и начальников областей Северного Кавказа, в случае проведения такой мобилизации среди горцев начнётся массовое дезертирство мужского населения в горы, вооружённые мятежи, нападение на русскую администрацию, порча железных дорог, нефтепромыслов и тому подобный криминал.
В результате вскоре мобилизация была приостановлена, и попытки её возобновить более не предпринимались. Интересно, что автор цитированной выше книги, господин Безугольный трактует действия царского правительства как итог «невежества и равнодушия военных властей в национальном вопросе», «грубый, сугубо практичный подход» (Там же. С.35), «полное пренебрежение к самолюбию горцев» (Там же. С.37).
То есть страна ведёт тяжёлую войну с внешним врагом, русские солдаты гибнут сотнями тысяч, а власти должны ублажать самолюбие отсиживающихся в тылу «горных орлов», не желающих ни воевать, ни работать на оборону! Зато пиарить липовые подвиги орлы и поддерживающая их прогрессивная интеллигенция - мастера.
Вопреки известной восточной пословице, от многократного произнесения слова «халва» во рту всё таки появляется иллюзорный привкус сладкого. Массированная и наглая пропаганда исторических фальшивок приводит к тому, что они уже перешли в разряд «общеизвестных фактов», бездумно повторяемых российскими обывателями. Как это сделал год назад решивший блеснуть эрудицией бывший лидер партии «Родина» Дмитрий Рогозин:
«Я читал телеграмму государя императора губернатору Терской области по поводу разгрома Железной дивизии во время первой мировой войны ударами ингушского и чеченского полков Дикой дивизии. Для меня это было откровение! Наследники горцев, абреков, которые сначала 50 лет воевали против могущественной русской армии - победительницы Наполеона, и вдруг стали служить престолу, государю императору и великой стране, совершая подвиги во славу России. Почему об этом никто не говорит?» (Что мешает русским и кавказцам жить в мире и согласии? / / Комсомольская правда. 10 июля 2007).
Не волнуйтесь, Дмитрий Олегович. Говорят. Ещё как говорят! Язык - он, как известно, без костей. А стыдиться своего невежества среди российской интеллигенции не принято.
Уникальное в своем роде воинское подразделение было сформировано на основании высочайшего указа в августе 1914 года на территории Северного Кавказа и Закавказья из горских добровольцев. "Дикая дивизия" была прозвана так и за экзотический воинственный вид составлявших ее воинов, и за "дикие" с точки зрения европейцев проявления удали, отваги и спокойного отношения к смерти. Почему свободолюбивые горцы пошли воевать за Россию? Какой вклад внесли в события Первой мировой войны? Об этом - в материале "РГ".
История создания. "Слово власти созывало с гор наездников лихих…"
" …Кавказская туземная дивизия, все те же многострадальные "дикие", жизнями своими оплачивающие торгово-предательские счеты русской армии "братания", ее свободу и ее культуру. "Дикие" спасли русскую армию в Румынии; "дикие" безудержным ударом опрокинули австрийцев и во главе русской армии прошли всю Буковину и взяли Черновицы. "Дикие" ворвались в Галич и гнали австрийцев неделю тому назад. И вчера вновь "дикие", спасая отступавшую митинговую колонну, рванулись вперед и отбив позиции, спасли положение… "Дикие" инородцы… они заплатят России кровью за всю ту землю, за всю ту волю, которых требуют сегодня же организованные солдаты, бегущие с фронта на тыловые митинги", - из статьи "Верные сыны России", опубликованной в газете "Утро России" в 1917 году.
Это написано о кавалеристах Кавказской дивизии, более известной как "Дикая дивизия", которая была сформирована на основании высочайшего указа в августе 1914 года. Стоит отметить, что согласно российскому законодательству того времени горцы не подлежали призыву на военную службу, за это они облагались невысоким налогом и должны были охранять кавказские рубежи России.
Но с началом войны генерал-адъютант, главнокомандующий войсками Кавказского военного округа граф Илларион Воронцов-Дашков обратился через военного министра к Николаю II с предложением использовать "воинственные кавказские народы", сформировать из них войсковые части. Император поддержал идею и уже на следующий день после начала войны - 27 июля последовал высочайший указ сформировать из горцев Кавказа на время военных действий Кавказскую туземную дивизию. Наименование "туземная" как раз и подчеркивало, что дивизия именно горская, поскольку на фронте уже были кавказские конные части, но сформированные из казаков.
Дивизия состояла из шести конных полков, собранных по этнически-географическому признаку, Чеченского, Черкесского, Кабардинского, Татарского (набранного из азербайджанцев, поскольку в тогдашней России их относили к татарам), Ингушский, 2-й Дагестанский, а также Аджарский пеший батальон. Полки, в каждом по штату полагалось по 22 офицера, 3 военных чиновника, одному мулле и 480 всадников, объединили в три бригады. Командиром Кавказской туземной конной дивизии был назначен младший брат царя, свиты его величества генерал-майор великий князь Михаил Александрович. Личность весьма популярная в народе и среде аристократии, поэтому представители высшей российской знати, в том числе, кавказской, потянулись на службу в дивизию и заняли там большинство командных постов. Здесь были грузинские князья Багратион, Чавчавадзе, Дадиани, Орбелиани, горские султаны Бекович-Черкасский, Хагандоков, ханы Эриванские, ханы Шамхалы-Тарковские, представители знатных княжеских и графских родов России - Гагариных, Святополк-Мирских, Келлеров, Воронцовых-Дашковых, Толстых, Лодыженских, Половцевых, Старосельских. В дивизии на командирских должностях были и представители европейской знати - польский князь Радзивилл, принцы Наполеон-Мюрат, Альбрехт, барон Врангель, персидский принц Фейзулла Мирза Каджар, его брат принц Идрис, Ага и представители других известных фамилий.
Толерантность по-кавказски. "…Тесной дружбою сковала нас, кавказцев удалых"
Несмотря на племенную разношерстность - в полках дивизии служили представители более 60 народностей - здесь царил дух истинной кавказской дружбы, куначества, межнационального согласия, воинского братства и взаимовыручки.
Здесь сложилась особая морально-психологическая атмосфера, которая во многом определяла отношения между офицерами и всадниками, и невиданные в других воинских подразделениях. "Отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых в регулярных частях, - вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. - В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ - тем более за высшую расу".
Подтверждает это и офицер Кабардинского конного полка Алексей Арсеньев: "Отношения между офицерами и всадниками носили характер совершенно отличный от отношений в полках регулярной конницы, о чем молодые офицеры наставлялись старыми. Например - вестовой, едущий за офицером, иногда начинал петь молитвы или заводил с ним разговоры. В общем, уклад был патриархально-семейный, основанный на взаимном уважении, что отнюдь не мешало дисциплине; брани - вообще не было места... Офицер, не относящийся с уважением к обычаям и религиозным верованиям всадников, терял в их глазах всякий авторитет. Таковых, впрочем, в дивизии не было".
Привычный патриархально-семейный уклад накладывал отпечаток на внутреннюю жизнь кавказских полков. Так почетные места в полковых офицерских собраниях часто занимали уважаемые люди почтенного возраста из числа унтер-офицеров и даже рядовых всадников. Характерной чертой отношений среди офицеров дивизии было взаимное уважение к разным вероисповеданиям, верованиям и обычаям. В Кабардинском полку, например, было принято такое правило: адъютант подсчитывал, сколько за столом офицерского собрания находится мусульман и сколько христиан. Если первых оказывалось больше, то все присутствующие оставались в папахах - по обычаям мусульман, если больше было христиан - все снимали папахи.
В национальных полках поддерживалась иерархическая структура, сходная со структурой большой позднеродовой семьи, свойственной всем горским народам. Многие всадники находились в близком или дальнем родстве. По свидетельству уже упомянутого офицера Ингушского полка Анатолия Маркова, представители ингушского рода Мальсаговых в этом полку были "столь многочисленны, что при сформировании полка на Кавказе был даже проект создать из представителей этой фамилии отдельную сотню". Нередко в полках можно было встретить представителей нескольких поколений одной семьи. Известен случай, когда в 1914 году ушел на войну со своим отцом двенадцатилетний мальчик Абубакар Джургаев.
Внутренний распорядок в дивизии значительно отличался от распорядка кадровых частей русской армии, поскольку горские полки почти полностью были мусульманскими, необходимо было сохранять традиционные для кавказцев обычаи, традиции и отношения. Здесь не существовало обращения на "вы", поскольку такого обращения не было и у горцев. Уважение всадников командиры - офицеры должны были заслужить храбростью на поле боя. Честь горцы отдавали только офицерам своего полка, офицерам дивизии - по "усмотрению", в связи с чем возникали разбирательства с командирами.
История боевых действий. "А, быть может, после боя нас на бурках понесут..."
Кавказская туземная дивизия вступила в бои в Карпатских горах, юго-западнее Самбора, на берегах реки Сан. Действовала сначала в составе 8-й, а затем 9-й армии Юго-Западного фронта. До начала февраля 1915 года ее полки вели тяжелые бои в горах и долинах Карпат, у галицийских и польских городков и деревень. Как воевали кавказские полки можно судить по официальной телеграмме Петроградского телеграфного агентства переданной из Ставки 17 февраля 1915 года: "… Горцы решительно отказываются уступить кому-либо первенство под неприятельским огнем. Никто не должен получить право утверждать, что горец сражается за его спиной. Психология горцев в отношении боевых порядков решительно сближает их с рыцарями, которых можно было заставить сражаться лишь на началах боевого равенства в одношеренговом строю".
В своем донесении великому князю Михаилу Александровичу полковник граф Воронцов-Дашков, восхищенный отвагой всадников Кабардинского и 2-го Дагестанского конных полков, писал: "С чувством особого удовлетворения должен отметить геройскую работу полков вверенной Вашему Императорскому Высочеству дивизии. Промокшие от проливного дождя, идущего всю ночь, ослабевшие от 4-х дневной "уразы", всадники, по вязкой от дождя земле, стойко и стройно шли вперед под градом пуль, почти не залегая, и трепет обнимал противника, не выдержавшего такого стремительного наступления. Некоторые всадники - дагестанцы, чтобы быстрее наступать, снимали сапоги и босиком бежали в атаку".
С восхищением описывал русский писатель и журналист Николай Брешко-Брешковский, как смело бросаются горцы в атаки на неприятельскую пехоту, пулеметы и даже артиллерию. "Стихийной, бешеной лавиной кидаются они, артистически работая острым, как бритва, кинжалом против штыков и прикладов... и об этих атаках рассказывают чудеса. Австрийцы давно прозвали кавказских орлов "дьяволами в мохнатых шапках". И действительно, одним своим видом, таким далеким от какой бы то ни было общеевропейской военной формы, кавказцы наводят на неприятеля панику..."
Уже в первых декабрьских боях 1914 года на Юго-Западном фронте отличилась 2-я бригада дивизии в составе Татарского и Чеченского полков, контратаковавшая части противника в районе деревни Верховина-Быстра. Конники по бездорожью и глубокому снегу обошли австрийцев с тыла и в дерзкой атаке нанесли сокрушительный удар, пленив 9 офицеров и 458 солдат. За умелое командование полковник К.Н. Хагандоков был представлен к чину генерал-майора, а многие всадники получили свои первые боевые награды - солдатские Георгиевские кресты. Один из главных героев этого боя - командир Чеченского полка полковник князь А.С. Святополк-Мирский вскоре погиб: в бою 15 февраля 1915 года он получил три ранения, два из которых оказались смертельными.
Один из самых успешных своих боев части дивизии провели 10 сентября 1915 года у села Зарвыница. Отличились конные сотни Кабардинского и 2-го Кабардинского полков, задачей которых была лишь разведка и содействие наступлению соседнего пехотного полка. Но руководивший конной группой командир Кабардинского полка князь Ф.Н. Бекович-Черкасский взял инициативу на себя и повел кавалеристов в атаку на 9-й 10-й полки мадьяр, изрубив клинками изрядную часть гонведов. В живых осталось только 17 венгерских офицеров и 276 солдат. Из 196 горцев - кавалеристов, погибли двое офицеров и 16 всадников. Доблесть и геройство в этом бою проявил мулла Кабардинского полка Алихан Шогенов, который, как говорилось в наградном листе, "под сильнейшим пулеметным и ружейным огнем сопровождал наступавшие части полка, своим присутствием и речами повлиял на всадников-магометан, проявивших в этом бою необыкновенную храбрость и взявших в плен 300 венгерских пехотинцев".
Однако наиболее знаменитой "Дикая дивизия" стала в ходе знаменитого Брусиловского прорыва летом 1916 года. Дивизия не находилась в первом эшелоне наступления, поскольку, согласно общей установке командования 9-й армии, кавалерия использовалась в качестве армейского резерва. Тем не менее, горские всадники сумели отличиться. Они первыми из русских войск форсировали Днестр, разделявший противоборствующие стороны, и захватили правый берег. Совершили это в ночь на 30 мая 1916 года под плотным огнем противника всего 60 кавалеристов, которыми командовал есаул Чеченского полка князь Дадиани. Горцы, держась за гривы коней, вплавь переправились на правый берег и захватили плацдарм и удерживали его, пока Днестр переплывали сотни Чеченского, Черкесского, Ингушского, Татарского полков, а также казачьего Заамурского полка 1-й конной дивизии. Вся эта масса конников лавиной накрыла позиции австрийцев, обеспечив успех наступлению армии генерала Брусилова.
Лихость и безудержная отвага чеченских всадников не прошла мимо высочайшего внимания: император Николай II наградил каждого из 60 всадников Чеченского пока, первыми переправившихся через Днестр, Георгиевскими крестами разных степеней.
За службу России. "Белоснежные вершины гор Кавказа, вам привет!"
Исследователи истории "Дикой дивизии" отмечают, что количество желающих служить в дивизии всегда превышало штатные возможности полков. За годы Первой мировой через ряды "Дикой дивизии" прошло около 7000 горцев. Почти 3500 из них были награждены Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями "За храбрость", а все офицеры стали кавалерами орденов и были награждены почетным холодным оружием. Например, подпоручик Ингушского полка Асламбек Маматиев (один из основателей кредитной кооперации в Ингушетии) - полный Георгиевский кавалер, кавалер ордена святого Станислава, ордена Святого Владимира с мечами и бантами, ордена святой Анны с надписью "За храбрость", имел также золотую Георгиевскую шашку - также за храбрость. Асламбек Маматиев геройски погиб летом 1916 года в одном бою с кавалером золотого Георгиевского оружия штабс-ротмистром Султаном Бек-Боровым.
Известно, что к марту 1916 года дивизия потеряла убитыми и умершими от ран 23 офицера, 260 всадников и нижних чинов. Ранеными числились 144 офицера и 1438 всадников. Многие горцы не единожды были отмечены Георгиевским крестом. Стоит отметить, что для представителей нацменьшинств (инородцев) в Российской империи был предусмотрен крест с изображением не Святого Георгия - защитника христиан, а с государственным гербом - двуглавым орлом. Отличившиеся в бою всадники очень обижались, когда им вручали "птичку" вместо "джигита". Кавказцам пошли навстречу - их стали награждать крестом с изображением всадника.
Участие в событиях 1917 года. "Я не знаю, исполины, вас увижу или нет"…
После летнего 1916 года наступления дивизия была занята позиционными боями и разведкой, а с января 1917-го находилась на спокойном участке фронта и в боевых действиях больше не участвовала. Вскоре была выведена на отдых и война для нее закончилась.
Февральскую революцию всадники "Дикой" дивизии встретили с растерянностью. После Николая II от престола отрекся и великий князь Михаил Александрович -любимый кавказцами первый командир "Дикой дивизии". По свидетельству современников, "всадники, с присущей горцам Кавказа мудростью, ко всем "достижениям революции" отнеслись с угрюмым недоверием". "Туземцы" многого не понимали и, прежде всего, не понимали, как быть "без царя". Историк О.Л. Опрышко объясняет сохранение дисциплины в дивизии особой атмосферой, не характерной для прочих частей: добровольным характером службы и кровными и земляческими узами, которые скрепляли воинский коллектив.
25 июня 8-я армия пошла в наступление и действовала вполне успешно. Однако операция Юго-Западного фронта провалилась после первых контрударов немецких и австрийских войск. Началось отступление, вначале частей 11-й армии, а затем и всего Юго-Западного фронта.
В июле - августе положение на фронте стремительно ухудшалось. Вслед за разгромом Юго-Западного фронта без сопротивления была оставлена Рига, и началось беспорядочное отступление части Северного фронта. Над Петроградом нависла реальная угроза захвата врагом. В офицерских и правых кругах российского общества зрело убеждение, что восстановить порядок в армии и стране и остановить противника можно лишь ликвидировав Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Лидером этого движения стал верховный главнокомандующий российской армией генерал Корнилов, который намеревался использовать кавказские части для установления конституционного порядка. В условиях, когда гражданская война была уже на пороге, возможность межнационального столкновения, связанная с использованием Корниловым Кавказской Туземной дивизии особенно смущал участников конфликта.
В полках "Дикой дивизии" также было заметно замешательство. Горцы не хотели вмешиваться в междоусобную борьбу и воевать против русских. Ключевое значение имели переговоры утром 30 августа на станции Вырица, в которых участвовали начальник дивизии генерал Багратион, мусульманские представители, депутаты Петросовета, члены полковых и дивизионных комитетов, командиры полков, многие офицеры. В своем решении представители "Дикой дивизии" и мусульманские активисты были тверды и отказались участвовать в мятеже.
В октябре 1917 года части Кавказского Туземного конного корпуса прибыли на Северный Кавказ в районы их формирования. А затем эти сыны Отечества оказались волей-неволей втянуты в водоворот революционного процесса и Гражданской войны. И каждый из них выбрал свой путь.
90 лет назад, в составе российской армии было сформировано поистине уникальное воинское соединение Кавказская туземная конная дивизия, более известная как «Дикая дивизия». Она была сформирована из добровольцев -мусульман, уроженцев Кавказа и Закавказья, которые, по российскому законодательству того времени не подлежали призыву на военную службу. 26 июля1914 г., когда в Европе заполыхал пожар первой мировой войны, генерал-адъютант, главнокомандующий войсками Кавказского военного округа граф Илларион Воронцов-Дашков обратился через военного министра к царю с предложением использовать «воинственные кавказские народы», для того, чтобы сформировать из них войсковые части. Император не заставил себя долго ждать и уже на следующий день, 27 июля, последовало высочайшее соизволение сформировать из туземцев Кавказа на время военных действий следующие войсковые части: Чеченский конный полк из чеченцев и ингушей, Черкесский - из адыгейцев и абхазцев, Кабардинский – из кабардинцев и балкарцев, Татарский (Азербайджанский) – из азербайджанцев (пункт формирования г. Елизаветполь (Гянджа), Ингушский – из ингушей, 2-й Дагестанский – из дагестанцев и Аджарский пеший батальон. Согласно утвержденным штатам каждый конный полк состоял из 22 офицеров, 3 военных чиновников, 1 полкового муллы, 575 строевых нижних чинов (всадников) и 68 нестроевых нижних чинов. Полки дивизии были объединены в три бригады. 1-я бригада: Кабардинский и 2-й Дагестанский конные полки – командир бригады генерал-майор князь Дмитрий Багратион. 2-я бригада: Чеченский и Татарский полки – командир полковник Константин Хагандоков и 3-я бригада: Ингушский и Черкесский полки – командир генерал-майор князь Николай Вадбольский. Командиром Кавказской туземной конной дивизии был назначен младший брат царя, свиты его величества генерал-майор великий князь Михаил Александрович. Начальником штаба дивизии был назначен полковник Яков Давидович Юзефович, литовский татарин магометанского вероисповедания, служивший в Ставке Верховного Главнокомандующего.
По понятным причинам, большее внимание в данной статье мы уделим Татарскому, как тогда называли в России азербайджанцев, или азербайджанскомк конному полку. Командиром полка был назначен Генерального штаба подполковник Петр Половцев. Помощниками командира полка были назначены уроженец г.Баку, подполковник Всеволод Старосельский и ротмистр Шахверди Хан Абульфат Хан Зиятханов. К Татарскому полку был прикомандирован также полковник 16-го драгунского Тверского полка принц Фейзулла Мирза Каджар. В начале августа1914 г. было объявлено о начале записи добровольцев в формируемые полки. 5-го августа начальник штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенант Н. Юденич уведомил Елизаветпольского губернатора Г.С. Ковалева о высочайшем соизволении на сформирование туземных частей. Согласно данным Елизаветпольского губернатора уже к 27 августа «добровольцев мусульман записалось в Татарский полк свыше двух тысяч». В связи с тем, что требовалось только 400 человек, в том числе одна сотня из азербайджанцев, жителей Борчалинского уезда Тифлисской губернии, дальнейшая запись была прекращена. Губернатор также передал помощнику главнокомандующего Кавказской армией генералу от инфантерии А.З. Мышлаевскому просьбу добровольцев «выдать формируемому в Елизаветполе Татарскому полку знамя, высочайше пожалованное императором Николаем I бывшему Татарскому полку (1-й Конно-мусульманский полк, сформированный в годы русско-турецкой войны 1828-1829 гг. – Ч.С.), хранящееся в Шушинском уездном управлении».
Несмотря на то, что мусульмане имели полное моральное основание никакого участия в «русской» войне не принимать: прошло всего ведь каких-то 50 лет со времени окончания Кавказской войны, и многие воины кавказцы были внуками и, возможно даже, сыновьями людей с в руках противостоявших российским войскам, тем не менее, сформированная из добровольцев мусульманская дивизия выступила на защиту России. Прекрасно это, сознавая, Николай II во время пребывания в Тифлисе в ноябре1914 г. обратился к депутации мусульман со следующими словами: «выражаю мою сердечную благодарность всем представителям мусульманского населения Тифлисской и Елизаветпольской губерний, отнесшегося так искренно в переживаемое трудное время, доказательством чему служит снаряжение мусульманским населением Кавказа шести конных полков в состав дивизии, которая под командою моего брата отправилась для борьбы с общим нашим врагом. Передайте мою сердечную благодарность всему мусульманскому населению за любовь и преданность России».
К началу сентября формирование Татарского конного полка было завершено. 10 сентября1914 г. в Елизаветполе в 11 часов дня в лагере полка при громадном стечении народа председателем губернского суннитского меджлиса Гусейн Эфенди Эфендиевым был отслужен напутственный молебен, а затем в два часа дня в Центральной гостинице города был дан обед в честь полка. Вскоре полк выступил в Армавир, определенный как сборный пункт частей Кавказской туземной конной дивизии. В Армавире с полками знакомился командир дивизии великий князь Михаил Александрович. В конце сентября полки дивизии были переброшены на Украину, где продолжалали готовиться к боевой работе. Татарский конный полк до начала ноября дислоцировался в районе Жмеринки. Кстати там полк получил неожиданное пополнение в лице гражданина Франции. Из отношения французского консула в Баку Елизаветпольскому губернатору от 18 декабря1914 г.: «Настоящим имею честь довести до Вашего сведения, что мною получена телеграмма с датой 26–го октября н/г со станции Жмеринки за подписью подполковника Половцева командира Татарского конного полка, извещающая меня, что французский гражданин, запасной солдат Карл Тестенуар поступил всадником в вышеназванный полк …»
В начале ноября Кавказская туземная конная дивизия была включена в состав 2-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Гусейн Хана Нахичеванского. С 15 ноября была начата переброска частей дивизии к Львову. 26 ноября, в Львове, командир корпуса Хан Нахичеванский произвел смотр дивизии. Очевидцем этого события был журналист граф Илья Львович Толстой, сын Льва Николаевича Толстого. «Полки проходили в конном строю, в походном порядке, - писал позже в своем очерке «Алые башлыки» Илья Львович, - один красивее другого, и весь город в продолжение целого часа любовался и дивился невиданным дотоле зрелищем … Под скрипучий напев зурначей, наигрывающих на своих дудочках свои воинственные народные песни, мимо нас проходили нарядные типичные всадники в красивых черкесках, в блестящем золотом и серебром оружии, в ярко алых башлыках, на нервных, точеных лошадях, гибкие, смуглые, полные гордости и национального достоинства». Прямо со смотра полки дивизии выдвигались в район юго-западнее города Самбора, где на берегу реки Саны заняли указанный им боевой участок. Началась тяжелая боевая зимняя работа в Карпатах. Дивизия вела тяжелые бои у Полянчика, Рыбне, Верховины-Быстра. Особо тяжелые кровопролитные бои были в декабре1914 г. на Сане и в январе1915 г. в районе Ломна Лутовиска, где дивизия отражала наступление противника на Перемышль. Из очерка «Дикая дивизия» опубликованного в «Летописи войны»: «Снег в Карпатах, все бело кругом. Впереди по хребтам, в снеговых окопах залегла австрийская пехота. Свищут пули. В цепи лежат кучками, - отмечает автор очерка, - Все родственники. Все свои. Ахмета ранят – Ибрагим вынесет, Ибрагима ранят – Израил вынесет, Абдулла ранят – Идрис понесет. И вынесут, ни живого, ни мертвого не оставят... Полк построился в поход. Стоят в резервной колоне коричневато-серые сотни, приторочены сзади седел черные бурки, висят по худым бокам лошадей пестрые хурджины, коричневые папахи сдвинуты на лоб. Впереди неизвестность и бой, потому что враг недалеко. На белом коне, с винтовкой за плечами выезжает вперед колонны полка мулла. Брошены поводья у всадников, понурили головы маленькие, худощавые горские лошадки, опустили головы и всадники, сложивши руки ладонями вместе. Мулла читает молитву перед боем, молитву за Государя, за Россию. Молчаливо слушают ее угрюмые лица. - Amen, - вздохом проноситься по рядам. – Amen, Allah, Allah!.. – идет снова молитвенный вздох, именно вздох, а не возглас. Приложили ладони ко лбу, провели по лицу, будто стряхнули тяжелые думы, и разобрали поводья … Готовы в бой. С Аллахом и за Аллаха».
В феврале1915 г. дивизия провела успешные наступательные операции. Так 15 февраля Чеченский и Татарский полки вели ожесточенный бой в районе деревни Бринь. В результате упорного сражения, после рукопашных схваток противник был выбит из этого населенного пункта. Командир полка подполковник А. Половцев был награжден орденом святого Георгия Победоносца 4-й степени. Вот как расценивал свое награждение сам подполковник Половцев в телеграмме Елизаветпольскому губернатору Г. Ковалеву: « Татарский полк первым из Туземной дивизии заслужил своему командиру Георгиевский крест. Гордясь высокой наградой, считаю ее исключительно лестной оценкой высоких воинских качеств и беззаветной отваги татарских всадников. Прошу вас принять выражение моего глубочайшего восхищения перед безпримерной доблестью мусульманских воинов Елизаветпольской губернии. Половцев». В этом бою особо отличился и полковник принц Фейзулла Мирза Каджар, который также был удостоен ордена святого Георгия Победоносца 4-й степени. Из наградного представления: « 15 февраля1915 г., приняв по собственной инициативе команду над 4-мя сотнями Уманского казачьего полка, имевшими только одного офицера, повел их в решительное наступление под сильным ружейным и пулеметным огнем, дважды возвращал отступавших казаков и благодаря решительным действиям способствовал занятию деревни Бринь». 17 февраля1915 г. полковник принц Фейзулла Мирза Каджар был назначен командиром Чеченского конного полка, сменив погибшего накануне в бою командира полка полковника А. Святополк- Мирского. 21 февраля1915 г. командир дивизии великий князь Михаил Александрович получил приказ командира 2-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Хана Нахичеванского выбить противника из местечка Тлумач. Для решения поставленной задачи командир дивизии двинул вперед Татарский полк, а затем и Чеченский полк. В результате упорного сражения Тлумач был занят. К концу февраля части 2-го кавалерийского корпуса выполнили поставленную перед ними боевую задачу в Карпатской операции войск Юго-Западного фронта. 16 июля1915 г. в связи с назначением полковника Хагандокова исполняющим должность начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса, в командование 2- бригадой вступил командир Чеченского полка полковник принц Фейзулла Мирза Каджар « с исполнением прямых обязанностей по командованию полком». В июле – августе1915 г. Кавказская конная туземная дивизия вела тяжелые бои на левобережье Днестра. Здесь вновь отличился полковник принц Фейзулла Мирза Каджар. Из приказа командира Кавказской туземной конной дивизии: « Особенно выказал он (принц Каджар – Ч.С.) высокую доблесть в период тяжелых боев в районе Винятынцы (12 – 15 августа1915 г.), когда, командуя 2-й бригадой, потерявшей около 250 всадников, отбил 5 яростных атак австрийцев».
В начале1916 г. произошли большие изменения в командном составе дивизии. Командиром дивизии был назначен генерал-майор (генерал-лейтенант с 12 июля1916 г.) Д.П. Багратион. Назначенного начальником штаба 2-го корпуса генерал-майора Я.Д. Юзефовича на посту начальника штаба дивизии сменил командир Татарского конного полка полковник Половцев. Командиром 2-й бригады был назначен генерал-майор С.А. Дробязгин. Полковник Кабардинского конного полка князь Федор Николаевич (Тембот Жанхотович) Бекович – Черкасский был назначен командиром Татарского конного полка. 31 мая1916 г. полковник Бекович – Черкасский получив приказ выбить противника из деревни Тышковцы лично повел в атаку под ураганным огнем австрийцев три сотни Татарского полка. В результате конной атаки деревня была занята. Было взято в плен 171 австрийский солдат и 6 офицеров. Через полчаса противник силами двух батальонов пехоты при поддержке артиллерии сделал попытку вернуть Тышковцы. Однако три спешенные сотни полка при поддержке пулеметного взвода из отряда Балтийского флота встретили атакующего неприятеля плотным огнем. Атака противника захлебнулась. Тем не менее, до середины дня австрийцы еше несколько раз пытались отбить Тышковцы, но безрезультатно. Через некоторое время на выручку Татарскому полку подошли две сотни чеченцев полковника Каджара, два орудия конно-горного дивизиона и батальон пехотного Заамурского полка. В течение дня было отбито пять атак противника. Помимо 177 пленных австрийцы потеряли только убитыми 256 человек. За этот бой командир Татарского конного полка полковник князь Бекович - Черкасский был представлен к ордену св. Георгия Победоносца 3-й степени. Георгиевскими крестами 4-й степени за конную атаку были награждены уроженец селения Юхары Айыплы Елизаветпольского уезда всадник Паша Рустамов, уроженец города Шуша Халил Бек Гасумов и вольноопределяющийся принц Идрис Ага Каджар (брат командира Чеченского полка Фейзулла Мирзы Каджара). В первой декаде июня Татарский конный полк в составе 2- й бригады дивизии вел бои на западе от Черновиц. Преодолевая упорное сопротивление противника, бригада к середине июня вышла к реке Черемош, на противоположном берегу которой закрепились австрийцы. 15 июня Чеченский и Татарский полки под ожесточенным огнем противника форсировали реку и, с ходу захватив деревню Росток, с боями стали продвигаться вперед на северо-запад к Буковинским Карпатам в направлении города Ворохты в верховьях реки Прут. В этих боях из воинов Татарского полка особо отличились всадник Керим Кулу оглы, награжденный Георгиевским крестом 4-й степени и младший урядник Александр Кайтуков, награжденный Георгиевским крестом 2-й степени. 9 декабря1916 г. во время боя у деревни Вали-Сальчи был тяжело ранен командир Чеченского полка полковник принц Фейзулла Мирза Каджар. Он был отправлен в дивизионный санитарный отряд, а затем эвакуирован в Россию. Забегая вперед скажем, что уже 25 февраля1917 г. полковник Каджар вернулся в строй и вновь возглавил Чеченский конный полк.
В марте1917 г. ряд офицеров дивизии был награжден за храбрость и боевые отличия на Румынском фронте. В их числе были корнет Татарского конного полка Джамшид Хан Нахичеванский удостоенный ордена св. Станислава 2-й степени с мечами и штабс-ротмистр Кабардинского конного полка Керим Хан Эриванский, получивший орден св. Анны 2-й степени с мечами. 7 мая командир Чеченского конного полка полковник принц Фейзулла Мирза Каджар за боевые отличия был произведен в генерал-майоры, а 30 мая того же года, он был назначен командиром 2-й бригады. 14 мая командир Татарского конного полка полковник князь Бекович –Черкасский был назначен командиром 1-го гвардейского Кирасирского полка. Командиром Татарского конного полка был назначен полковник князь Леван Луарсабович Магалов. 22 мая начальник штаба дивизии генерал-майор П.А.Половцев был назначен Главнокомандующим войсками Петроградского военного округа. Из телеграммы П.А.Половцева одному из инициаторов сформирования Татарского конного полка Мамед Хану Зиятханову: «Получив разрешение военного министра сохранить мундир Татарского конного полка, прошу вас передать мусульманскому населению Елизаветпольской губернии и Борчалинского уезда, что я с гордостью буду хранить память о доблестном полке, собранном в их же среде, во главе коего я имел честь состоять полтора года. Бесконечным рядом подвигов на полях Галиции и Румынии мусульмане показали себя достойными потомками великих предков и верными сынами нашей великой Родины. Главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал Половцев».
В период летнего наступления войск Юго-Западного фронта Кавказская туземная конная дивизия действовала западнее города Станиславова. Так в течение 29 июня продолжали развиваться бои на реке Ломнице. Противник контратаковал в направлении города Калуш. Утром того дня генерал-майор принц Фейзулла Мирза Каджар, накануне переправившийся со своей 2-й бригадой через Ломницу у деревни Подхорники, двигался на Калуш, у которого шел ожесточенный бой. На пути бригады оказался беспорядочно отступавший под напором противника 466-й пехотный полк. Как позже было отмечено в приказе по Кавказской туземной конной дивизии, решительными мерами и «силой убеждения» генерал Каджар привел «части растерявшегося полка в порядок, ободрил их и вновь направил в окопы», а затем продолжал выполнять свою задачу.
24-го июня1917 г. постановлением Временного правительства было разрешено награждать «солдатскими» Георгиевскими крестами офицеров «за подвиги личной храбрости и доблести». В частности, постановлением Георгиевской Думы Татарского конного полка были награждены Георгиевскими крестами 4-й степени: командир полка полковник князь Леван Магалов, поручик Джамшид Хан Нахичеванский, корнеты князь Хаитбей Шервашидзе и граф Николай Бобринский. В тяжелейших условиях лета1917 г., когда фронт был прорван, а русская армия деморализована, и части ее беспорядочно покидали позиции, кавказские воины стояли насмерть. Из статьи «Верные сыны России» опубликованной в газете «Утро России»: «Кавказская туземная дивизия, все те же многострадальные «дикие», жизнями своими оплачивающие торгово-предательские счеты русской армии «братания», ее свободу и ее культуру. «Дикие» спасли русскую армию в Румынии; «дикие» безудержным ударом опрокинули австрийцев и во главе русской армии прошли всю Буковину и взяли Черновицы. «Дикие» ворвались в Галич и гнали австрийцев неделю тому назад. И вчера вновь «дикие», спасая отступавшую митинговую колонну, рванулись вперед и отбив позиции, спасли положение. «Дикие» инородцы - они заплатят России кровью за всю ту землю, за всю ту волю, которых требуют сегодня же организованные солдаты, бегущие с фронта на тыловые митинги».
За время своей боевой деятельности дивизия понесла большие потери. Достаточно сказать, что за три года через службу в дивизии прошло в общей сложности более семи тысяч всадников, уроженцев Кавказа и Закавказья. Полки дивизии несколько раз пополнялись прибывавшими с мест их формирования запасными сотнями. Несмотря на это кавказцы, сражаясь на всех фронтах: австрийском, германском, румынском всегда отличались огромным мужеством и непоколебимой твердостью. За один только год дивизия провела 16 конных атак – пример небывалый в военной . Количество пленных, взятых Кавказской туземной конной дивизией за годы войны, в четыре раза превысило ее собственный численный состав. Около 3500 всадников были удостоены Георгиевских крестов и Георгиевских медалей «За храбрость», многие стали полными георгиевскими кавалерами. Все офицеры дивизии были удостоены боевых орденов.
Многочисленных боевых наград были удостоены воины Татарского конного полка. Кроме уже упомянутых выше были также удостоены боевых наград: ротмистр Шахверди Хан Зиятханов, штабс-ротмистры Сулейман Бек Султанов и Эксан Хан Нахичеванский, штабс-капитан Джалал Бек Султанов, поручик Салим Бек Султанов. Особо отличились унтер-офицеры и рядовые всадники: полными Георгиевскими кавалерами, т.е. награжденными Георгиевскими крестами всех четырех степеней стали: уроженец села Араблу Зангезурского уезда Алибек Набибеков, уроженец села Агкейнек Казахского уезда Саяд Зейналов, Мехти Ибрагимов, Алекпер Хаджиев, Дацо Дауров, Александр Кайтуков. Тремя Георгиевскими крестами и тремя Георгиевскими медалями был награжден уроженец села Салахлы Казахского уезда Осман Ага Гюльмамедов. Особо следует отметить уроженца города Шуши Зейнал Бека Садыхова, который, начав службу унтер – офицером в команде разведчиков, заслужил три Георгиевских креста и Георгиевскую медаль, а после производства за военные отличия в офицеры был удостоен четырех боевых орденов.
В конце августа 1917г. в Тифлисе состоялся мусульманский благотворительный вечер в пользу увечных и семей погибших воинов Кавказской туземной конной дивизии. Газета «Кавказский край» писала в связи с этим: «Посетив мусульманский вечер, мы отдадим только крошечную частицу того громадного неоплатного долга, который лежит на всей России, на всех нас перед Кавказом и перед льющей свою кровь уже три года за Россию благородной дикой дивизией». Тогда же, в конце августа, было принято решение переформировать Кавказскую туземную конную дивизию в Кавказский туземный конный корпус. С этой целью в состав дивизии были переданы 1-й Дагестанский и два Осетинских конных полка. После сформирования корпус должен был быть направлен на Кавказ в распоряжение командующего Кавказской армией. Однако уже 2–го сентября, в связи с «делом Корнилова», приказом Временного правительства командир Кавказского туземного конного корпуса генерал-лейтенант князь Багратион и командующий 1-й Кавказской туземной конной дивизией генерал-майор князь Гагарин были освобождены от своих должностей. В тот же день, приказом Временного правительства, генерал-лейтенант П.А. Половцев был назначен командиром Кавказского туземного конного корпуса. 1-ю Кавказскую туземную конную дивизию возглавил генерал-майор принц Фейзулла Мирза Каджар. Генералу Половцеву удалось добиться от Керенского, чтобы ранее принятый приказ об отправке корпуса на Кавказ был исполнен.
В конце сентября – начале октября1917 г. части и подразделения корпуса были переброшены на Кавказ. Штаб корпуса находился во Владикавказе, а штаб 1-й Кавказской туземной конной дивизии в Пятигорске. После Октябрьского переворота в Петрограде, корпус еще какое-то время сохранял, в общих чертах, свою организацию, как воинское соединение. Так, например, еще в октябре – ноябре1917 г. командир корпуса генерал Половцев проводил смотры полков. В частности, как было указано в одном из приказов корпусу, 26 октября в колонии Еленендорф, возле Елизаветполя, он (генерал Половцев – Ч.С.) «смотрел Татарский полк». Однако к январю1918 г. Кавказский туземный конный корпус прекратил свое существование.
Три года Кавказская туземная конная дивизия находилась в действующей армии на Юго-Западном и Румынском фронтах. Своей самоотверженной боевой работой, неисчислимыми подвигами и верностью воинскому долгу воины кавказцы снискали заслуженную славу в армии и в целом в России.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Горцы на фронтах Первой мировой войны и в революционных событиях 1917 г.
Кавказская туземная конная дивизия, более известная в истории как «Дикая» дивизия была сформирована на основании высочайшего указа 23 августа 1914 г. на территории Северного Кавказа и укомплектована добровольцами-горцами. Дивизия включала в себя шесть полков четырехсотенного состава: Кабардинский, 2-й Дагестанский, Чеченский, Татарский (из жителей Азербайджана), Черкесский и Ингушский.
Но сначала - немного предыстории. Широкое привлечение коренного населения Северного Кавказа на русскую военную службу, прежде всего в милиционные формирования, началось в 1820 – 1830-гг. XIX в., в разгар Кавказской войны, когда определился ее специфический затяжной, партизанский характер и царское правительство поставило перед собой задачу: с одной стороны «иметь все сии народы в своей зависимости и учинить полезными государству», т.е. способствовать политической и культурной интеграции горцев в российское общество, а с другой сэкономить на содержании регулярных частей из России. Горцы из числа «охотников» (т.е. добровольцев) привлекались в постоянную милицию (фактически строевые части, содержавшиеся на казарменном положении) и временную - «для наступательных военных действий в отрядах с регулярными войсками или для обороны края в случае опасности от неприязненных народов». Временная милиция использовалась исключительно на театре Кавказской войны.
Однако, вплоть до 1917 г., царское правительство так и не решилось привлекать горцев к военной службе массово, на основе обязательной воинской повинности. Таковая заменялась им денежным налогом, каковой из поколения в поколение стал восприниматься местным населением как некая привилегия. До начала широкомасштабной Первой мировой войны русская армия вполне обходилась и без горцев. Единственная попытка провести мобилизацию среди горцев Северного Кавказа в 1915 г., в разгар кровопролитной войны, завершилась едва начавшись: одни лишь слухи о предстоящем мероприятии вызвали сильное брожение в горской среде и заставили отложить эту идею. Десятки тысяч горцев военнообязанного возраста оставались вне развернувшегося мирового противостояния.
Однако горцы, желавшие добровольно вступить в ряды русской армии, зачислялись в созданную в самом начале Первой мировой войны Кавказскую туземную конную дивизию, более известную в истории под наименованием «Дикая».
Туземную дивизию возглавил родной брат императора великий князь Михаил Александрович, хоть и находившийся в политической опале, но весьма популярный, как в народе, так и среди аристократии. Поэтому служба в рядах дивизии сразу стала привлекательной для представителей высшей российской знати, занявшей большинство командных постов в дивизии. Здесь были грузинские князья Багратион, Чавчавадзе, Дадиани, Орбелиани, горские султаны: Бекович-Черкасский, Хагандоков, ханы Эриванские, ханы Шамхалы-Тарковские, польский князь Радзивилл, представители старинных русских фамилий князья Гагарин, Святополк-Мирский, графы Келлер, Воронцов-Дашков, Толстой, Лодыженский, Половцев, Старосельский; принцы Наполеон-Мюрат, Альбрехт, барон Врангель, персидский принц Фазула Мирза Каджар и другие.
Особенности формирования соединения и менталитет его личного состава оказали значительное влияние на дисциплинарную практику в частях и морально-психологическое состояние всадников (именно так назывались рядовые бойцы дивизии).
В национальных полках поддерживалась иерархическая структура, сходная со структурой большой позднеродовой семьи, свойственной всем горским народам. Многие всадники были близкими или дальними родственниками. По свидетельству молодого офицера Ингушского полка А.П. Маркова, представители ингушской семьи Мальсаговых в этом полку были «столь многочисленны, что при сформировании полка на Кавказе был даже проект создать из представителей этой фамилии отдельную сотню». Нередко в полках можно было встретить представителей нескольких поколений одной семьи. Известен случай, когда в 1914 г. ушел на войну со своим отцом двеннадцатилетний подросток Абубакар Джургаев.
Вообще число желающих служить в дивизии всегда превышало штатные возможности полков. Несомненно, родство многих всадников способствовало укреплению дисциплины в полку. Некоторые иногда «отлучались» на Кавказ, но с обязательной заменой себя братом, племянником и проч.
Внутренний распорядок в дивизии значительно отличался от распорядка кадровых частей русской армии, поддерживались традиционные для горских обществ отношения. Здесь не существовало обращения на «вы», офицеров не почитали за господ, уважение всадников они должны был заслужить храбростью на поле боя. Честь отдавалась только офицерам своего полка, реже – дивизии, из-за чего нередко случались «истории».
С декабря 1914 г. дивизия находилась на Юго-Западном фронте и хорошо зарекомендовала себя в боях против австро-венгерской армии, о чем регулярно сообщалось в приказах вышестоящего начальства. Уже в первых, декабрьских боях отличилась 2-я бригада дивизии в составе Татарского и Чеченского полков, контратаковавшая проникшие в тыл части противника в районе деревни Верховина-Быстра и высоты 1251. Бригада по плохим дорогам и глубокому снегу обошла австрийцев с тылу и нанесла сокрушительный удар противнику, взяв в плен 9 офицеров и 458 рядовых. За умелое командование полковник К.Н. Хагандоков был представлен к чину генерал-майора, а многие всадники получили свои первые боевые награды – «солдатские» Георгиевские кресты.
Вскоре погиб один из главных героев этого боя – командир Чеченского полка полковник князь А.С. Святополк-Мирский. Он пал в бою 15 февраля 1915 г., когда лично руководил действиями своего полка в бою и получил три ранения, два из которых оказались смертельными.
Один из самых успешных своих боев части дивизии провели 10 сентября 1915 г. В этот день сотни Кабардинского и 2-го Кабардинского полков скрытно сосредоточились у деревни Кульчицы с целью содействовать наступлению соседнего пехотного полка в направлении высоты 392, фольварка Михал-поле и села Петликовце-Нове на левом берегу реки Стрыпи. Хотя задачей конницы стояла лишь разведка позиций противника, руководивший конной группой командир Кабардинского полка князь Ф.Н. Бекович-Черкасский взял инициативу на себя и, воспользовавшись удобным случаем, нанес сокрушительный удар по основным позициям 9-го и 10-го гонвендных полков у села Зарвыница, взяв в плен 17 офицеров, 276 солдат-мадьяр, 3 пулемета, 4 телефона. При этом он имел лишь 196 всадников кабардинцев и дагестанцев и потерял в бою двух офицеров, 16 всадников и 48 лошадей убитыми и ранеными. Отметим, что доблесть и геройство в этом бою проявил мулла Кабардинского полка Алихан Шогенов, который, как говорилось в наградном листе, «в бою 10 сентября 1915 г. у дер. Доброполе под сильнейшим пулеметным и ружейным огнем сопровождал наступавшие части полка, своим присутствием и речами повлиял на всадников-магометан, проявивших в этом бою необыкновенную храбрость и взявших в плен 300 венгерских пехотинцев».
«Дикая дивизия» принимала участие и в знаменитом Брусиловском прорыве летом 1916 г., правда, не сумела там серьезно отличиться. Причиной тому стала общая установка командования 9-й армией на использование кавалерии в виде армейского резерва, а не в качестве эшелона развития успеха, вследствие чего вся армейская конница была рассеяна побригадно по фронту и существенного влияния на ход боев не оказала. Тем не менее, в целом ряде боев горские всадники дивизии сумели отличиться. Например, еще до начала общего наступления они поспособствовали форсированию разделявшей противостоящие стороны реку Днестр. В ночь на 30 мая 1916 г. есаул Чеченского полка князь Дадиани с полусотней своей 4-й сотни переправился вплавь через реку у селения Ивание под ожесточенным ружейным и пулеметным огнем противника, захватил плацдарм. Это дало возможность переправиться на правый берег Днестра Чеченскому, Черкесскому, Ингушскому, Татарскому полкам, а также Заамурскому полку 1-й конной дивизии.
Подвиг чеченцев, первыми из русских войск переправившихся на правый берег Днестра, не прошел мимо высочайшего внимания: император Николай II наградил всех 60 всадников-чеченцев, участвовавших в переправе Георгиевскими крестами разных степеней.
Как видно, стремительные кавалерийские броски нередко приносили всадникам Туземной дивизии немалую добычу в виде пленников. Нельзя не сказать, что с пленными австрийцами горцы нередко расправлялись изуверским способом – рубили им головы. В отчетном докладе начальника штаба дивизии в октябре 1916 г. сообщалось: «Мало врагов было взято в плен, но много зарублено». Свою растерянность и бессилие перед отчаянной горской атакой через всю жизнь пронес лидер Югославии маршал Иосип Броз Тито, которому повезло – в 1915 г., будучи солдатом австро-венгерской армии, он не был изрублен «черкесами», а лишь был взят в плен: «Мы стойко отражали атаки пехоты, наступавшей на нас по всему фронту, - вспоминал он, - но неожиданно правый фланг дрогнул и в образовавшуюся брешь хлынула кавалерия черкесов, уроженцев азиатской части России. Не успели мы прийти в себя, как они вихрем пронеслись через наши позиции, спешились и ринулись в наши окопы с пиками наперевес. Один черкес с двухметровой пикой налетел на меня, но у меня была винтовка со штыком, к тому же я был хорошим фехтовальщиком и отбил его атаку. Но, отражая нападение первого черкеса, вдруг почувствовал ужасный удар в спину. Я обернулся и увидел искаженное лицо другого черкеса и огромные черные глаза под густыми бровями». Этот черкес вогнал будущему маршалу пику под левую лопатку.
Среди всадников обычным делом были грабежи как в отношении пленных, так и в отношении местного населения, которое они тоже считали покоренным врагом. В силу национально-исторических особенностей грабеж во время войны считался среди всадников воинской доблестью, и его жертвами очень часто становились мирные галицийские крестьяне. Прятавшихся при появлении полков местных жителей, всадники «провожали пристальными и неприветливыми взглядами, как явно ускользающую от них добычу». Начальнику дивизии непрерывно поступали жалобы «на насилия, чинимые нижними чинами дивизии». В конце 1915 г. обыск в еврейском местечке Улашковицы вылился в массовые погромы, грабежи и изнасилования местного населения.
Справедливости ради надо сказать, что по мере возможности в полках поддерживалась строгая дисциплина. Самым суровым наказанием для всадников было исключение из списков полка «за неисправимо дурное поведение» и «водворение» провинившихся по месту их жительства. В родных аулах объявлялось об их позорном изгнании из полка. В то же время для всадников оказались совершенно неприемлемы формы наказания, применявшиеся в русской армии. Известен, например, случай, когда один татарский (азербайджанский) всадник застрелился сразу же после попытки его публичной порки, даже не смотря на то, что порка была отменена.
Средневековая, по сути, манера ведения войны горцами способствовала формированию весьма своеобразного, как сейчас сказали бы, имиджа дивизии. В сознании местного населения даже сформировался стереотип, в соответствии с которым любой грабитель и насильник обозначался термином «черкес», хотя кавказскую форму носили и казаки.
Преодолеть это предубеждение офицерам дивизии было очень сложно, напротив, слава о необычно диком, жестоком и храбром войске всячески культивировалось и распространялась журналистами.
Материалы о туземной дивизии часто пояалялись на страницах разного рода иллюстрированных литературных изданий – «Нива», «Летопись войны», «Новое время», «Война» и многих других. Журналисты всячески подчеркивали экзотический облик ее воинов, описывали тот ужас, который вселяли кавказские всадники в неприятеля – разноплеменное и плохо мотивированное австрийское войско.
Боевые товарищи, плечом к плечу сражавшиеся с горскими всадниками, сохранили о них самые яркие впечатления. Как отмечала в феврале 1916 г. газета «Терские ведомости», всадники поражают всякого, первый раз сталкивающегося с ними. «Их своеобразные взгляды на войну, их легендарная храбрость, доходящая до чисто легендарных пределов, и весь колорит этой своеобразной воинской части, состоящей из представителей всех народов Кавказа, не могут быть никогда забыты».
За годы войны через ряды «Дикой» дивизии прошло около 7000 горцев. Известно, что к марту 1916 г. дивизия потеряла убитыми и умершими от ран 23 офицера, 260 всадников и нижних чинов. Ранеными числились 144 офицера и 1438 всадников. Многие всадники могли гордиться не одной георгиевской наградой. Любопытно отметить, что для инородцев в Российской империи был предусмотрен крест с изображением не Святого Георгия – защитника христиан, а с государственным гербом. Всадники очень возмущались тем, что им вручают «птичку» вместо «джигита» и, в конце концов, добились своего.
А вскоре «Дикой дивизии» выпала своя роль в великой русской драме – революционных событиях 1917 г.
После летнего 1916 г. наступления дивизия была занята позиционными боями и разведкой, а с января 1917 г. находилась на спокойном участке фронта и в боевых действиях больше участия не принимала. Вскоре она была выведена на отдых и война для нее закончилась.
Материалы осмотров полков в феврале 1917 г. показали, что соединение вышло на отдых в полном порядке, представляя собой крепкую боевую единицу. В этот период командование дивизии (начальник Н.И. Багратитон, начальник штаба П.А. Половцев) вынашивали даже планы развертывания дивизии в Туземный корпус, имея ввиду присоединение к ней других имевшихся в русской армии мусульманских кавалерийских частей – 1-го Дагестанского, Осетинского, Крымско-Татарского и Туркменского полков. Багратион и Половцев ездили с этим предложением в Ставку, доказывая, что «горцы такой чудный боевой материал» и даже склонили к этому решению императора, однако не нашли поддержки у Главного штаба.
Февральскую революцию всадники «Дикой» дивизии встретили с растерянностью. После Николая II от престола отрекся недавний начальник дивизии великий князь Михаил Александрович.
По наблюдениям современников, «всадники, с присущей горцам Кавказа мудростью, ко всем «достижениям революции» отнеслись с угрюмым недоверием».
«Тщетно пытались полковые и сотенные командиры втолковать своим «туземцам», что такое случилось… «Туземцы» многого не понимали и, прежде всего, не понимали, как это можно быть «без царя». Слова «Временное правительство» ничего не говорили этим лихим наездникам с Кавказа и решительно никаких образов не будили в их восточном воображении». Революционные новообразования в виде дивизионных, полковых и проч. комитетов затронули и Туземную дивизию. Однако здесь в их «устройстве» самое деятельное участие принял старший командный состав полков и дивизии, а дивизионный комитет возглавил командир Черкесского полка Султан Крым-Гирей. В дивизии сохранилось чинопочитание. Самым революционным очагом в дивизии стала команда матросов-пулеметчиков Балтийского флота, приписанная к соединению еще до революции. В сравнении с ними «туземцы выглядели гораздо тактичнее и сдержаннее». Так что, уже в начале апреля П.А. Половцев мог с облегчением объявить, что в его родной Татарский полк «выходит из горнила революции в полном порядке». Аналогичная ситуация была и в других полках. Историк О.Л Опрышко объясняет сохранение дисциплины в дивизии особой атмосферой, не характерной для прочих частей русской армии: добровольным характером службы и кровными и земляческими узами, которые скрепляли воинский коллектив.
В марте-апреле дивизия даже усилила свой состав за счет прибытия Осетинской пешей бригады (3 батальона и 3 пеших сотни), сформированной в конце 1916 г. и полка «кадра запаса» - запасной части дивизии, дислоцировавшейся прежде на Северном Кавказе. В преддверии июньского 1917 г. наступления войск Юго-Западного фронта дивизии устроил смотр недавно принявший 8-ю армию генерал Л.Г. Корнилов. Армия, по его собственным словам, находилась «в состоянии почти полного разложения… Многие генералы и значительная часть командиров полков под давлением комитетов были удалены от занимаемых ими должностей. За исключением немногих частей, братание процветало…». «Дикая дивизия» оказалась среди частей, сохранивших воинский вид. Произведя 12 июня смотр дивизии, Корнилов признался, что был счастлив видеть ее «в таком изумительном порядке». Багратиону он сообщил, что «наконец дышал военным воздухом». В начавшемся 25 июня наступлении 8-я армия действовала вполне успешно, однако операция Юго-Западного фронта провалилась после первых контрударов немецких и австрийских войск. Началось паническое отступление, подгоняемое пораженческой агитацией большевистских агитаторов, вначале частей 11-й армии, а затем и всего Юго-Западного фронта. Только что прибывший на фронт генерал П.Н. Врангель наблюдал как «"демократизированная армия", не желая проливать кровь свою для "спасения завоеваний революции", бежала, как стадо баранов. Лишенные власти начальники бессильны были остановить эту толпу». «Дикая дивизия» по личной просьбе генерала Корнилова прикрывала отход русских войск и участвовала в контратаках.
Генерал Багратион отмечал: «В этом хаотическом отходе… ярко выявилось значение дисциплины в полках Туземной конной дивизии, стройное движение которой вносило успокоение в панические элементы нестроевых и обозов, к которым примыкали дезертиры пехоты XII корпуса с позиций».
Нетипичная для того времени организованность дивизии уже давно снискала ей славу «контрреволюционной», что в равной мере беспокоило и Временное правительство, и советскую власть. Во время отступления войск Юго-Западного фронта этот образ укрепился благодаря тому, что сотни дивизии брали на себя охрану штабов от возможных покушений дезертиров. По словам Багратиона, «одно присутствие… кавказцев обуздает преступное намерение дезертиров, а если понадобится, то сотни явятся по тревоге».
В июле – августе положение на фронте быстро ухудшалось. Вслед за разгромом Юго-Западного фронта без сопротивления была оставлена Рига и начали беспорядочное отступление части Северного фронта. Над Петроградом нависла реальная угроза захвата врагом. Правительство приняло решение о формировании Особой Петроградской армии. В офицерско-генеральских и правых кругах российского общества зрело убеждение, что восстановить порядок в армии и стране и остановить противника невозможно, не ликвидировав Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Лидером этого движения стал верховный главнокомандующий российской армией генерал Корнилов. Действуя в тесной связи с представителями Временного правительства и с их согласия (верховный комиссар при Ставке М. М. Филоненко и главноуправляющий военного министерства Б. В. Савинков), Корнилов в конце августа приступил к сосредоточению войск в окрестностях Петрограда по просьбе самого Керенского, опасавшегося выступления большевиков. Ближайшей его целью являлся разгон Петросовета (а, в случае сопротивления, и Временного правительства), объявление временной диктатуры и осадного положения в столице.
Не без оснований опасаясь своего смещения, 27 августа А.Ф. Керенский отстранил Корнилова от должности верховного главнокомандующего, после чего последний своим войскам двигаться на Петроград. Днем 28 августа в Ставке в Могилеве господствовало бодрое и уверенное настроение. Прибывшему сюда генералу Краснову сказали: «Никто Керенского защищать не будет. Это прогулка. Все подготовлено». Сами защитники столицы позднее признавали: «Поведение войск Петрограда было ниже какой-либо критики, и революция под Петроградом в случае столкновения нашла бы таких же защитников, как и отечество под Тарнополем» (имелся ввиду июльский разгром Юго-Западного фронта).
В качестве ударной силы Корнилов выбрал 3-й конный корпус казаков под командованием генерал-лейтенанта А.М. Крымова и Туземную дивизию, «как части, способные устоять от разлагающего влияния Петроградского Совета…». Еще 10 августа по приказу нового Верховного Главнокомандующего генерала от инфантерии Л.Г. Корнилова «Дикая дивизия» начала переброску на Северный фронт, в район станции Дно.
Характерно, что слухи о переброске дивизии в Петроград для «наведения порядка», носились уже давно, и ее офицерам приходилось периодически выступать в прессе с опровержениями.
По данным А.П. Маркова, переброска дивизии в Петроград планировалась еще в декабре 1916 г. – царское правительство рассчитывало ею «укрепить гарнизон» столицы, не полагаясь более на распропагандированные запасные пехотные части. По утверждению первого историографа дивизии Н.Н. Брешко-Брешковского реакционные и монархические настроения преобладали в офицерской среде. В уста главного героя своего романа-хроники он вкладывает такое характерное восклицание: «Кто может оказать нам сопротивление? Кто? Эти разложившиеся банды трусов, не бывавших в огне…? Только бы нам дойти, физически дойти до Петрограда, а уж успех вне всяких сомнений!... Встанут все военные училища, встанет все лучшее, все то, что жаждет только сигнала к освобождению от шайки международных преступников, засевших в Смольном!...»
Приказом генерала Корнилова от 21 августа дивизия развертывалась в Кавказский туземный конный корпус – решение весьма спорное (на тот момент в составе дивизии насчитывалось лишь 1350 шашек при большой нехватке оружия) и несвоевременное ввиду предстоявших перед ним задач. Корпус должен был состоять из двух дивизий двухбригадного состава. Пользуясь своими полномочиями главнокомандующего всеми вооруженными силами, Корнилов перебрасывал для этих целей из других соединений 1-й Дагестанский и Осетинский конные полки с развертыванием последнего в два полка. Начальником корпуса был назначен генерал Багратион. 1-ю дивизию возглавил генерал-майор А. В. Гагарин, 2-ю – генерал-лейтенант Хоранов.
26 августа генерал Корнилов, находясь в могилевской Ставке, приказал войскам выступить на Петроград. Туземный корпус к этому времени еще не закончил сосредоточение на станции Дно, поэтому на Петроград двинулись лишь отдельные его части (полностью Ингушский полк и три эшелона Черкесского).
Временное правительство предприняло экстренные меры для задержания двигавшихся с юга эшелонов. Во многих местах были разрушены железнодорожные пути и телеграфные линии, организованы заторы на станциях и перегонах и порча паровозов. Замешательство, вызванное 28 августа задержкой в движении, использовали многочисленные агитаторы.
Части «Дикой дивизии» не имели связи ни с руководителем операции генералом Крымовым, застрявшим на ст. Луга, ни с начальником дивизии Багратионом, так и не выдвинувшимся со своим штабом со ст. Дно. Утром 29 августа к командиру Черкесского полка полковнику Султану Крым-Гирею прибыла делегация агитаторов ВЦИК и исполкома Всероссийского мусульманского совета из числа уроженцев Кавказа – его председатель Ахмет Цаликов, Айтек Намитоков и др. Мусульманские политики твердо стояли на стороне правительства, поскольку в корниловском выступлении усмотрели угрозу реставрации монархии и, следовательно, опасность национальному движению на Северном Кавказе. Они призвали земляков ни в коем случае не вмешиваться «во внутренние раздоры России». Аудитория, представшая перед делегатами, делилась на две части: русские офицеры (а они составляли подавляющее большинство командного состава в туземных эшелонах) поголовно стояли за Корнилова, а мусульманские всадники, по ощущениям выступавших, совершенно не понимали смысла разыгравшихся событий. По свидетельствам участников делегации, младшие офицеры и всадники находились «в полном неведении» относительно целей своего движения и «были сильно удручены и подавлены той ролью, которую им хочет навязать генерал Корнилов».
В полках дивизии началось замешательство. Доминирующим настроением всадников было нежелание вмешиваться в междоусобную борьбу и воевать против русских.
Полковник Султан Крым-Гирей взял инициативу переговоров на себя, находясь, по существу, в одиночестве среди прокорниловски настроенных офицеров. В первый день переговоров 29 августа им удалось взять верх и начальник эшелона князь Гагарин заставил делегацию удалиться. Он планировал походным порядком к исходу дня достичь Царского Села.
Ключевое значение имели переговоры утром 30 августа на станции Вырица, в которых участвовали генерал Багратион, мусульманские представители, депутаты Петросовета, члены полковых и дивизионных комитетов, командиры полков, многие офицеры. Из Владикавказа пришла телеграмма ЦК Союза объединенных горцев Кавказа, запрещавшего «под страхом проклятия ваших матерей и детей принимать участие во внутренней войне, учиняемой с неизвестными нам вам целями».
Было принято решение ни в коем случае не участвовать в походе «против русских» и избрана делегация к Керенскому, состоявшая из 68 человек во главе с полковником Султаном Крым-Гиреем. 1 сентября делегация была принята Временным правительством и заверила последнее в своем полном подчинении. Багратион, слывший безвольным начальником, занял пассивную позицию в происходивших событиях, предпочтя плыть по течению.
Он был смещен правительством, так же как Гагарин и начальник штаба корпуса В. Гатовский. Корпусу была обещана немедленная отправка на Кавказ на отдых и доукомплектование. В командование («как демократ») вступил бывший начальник штаба Туземной дивизии генерал-лейтенант Половцев, уже успевший побывать в должности командующего войсками Петроградского военного округа.
Полки Туземной дивизии отказались участвовать в мятеже, однако и большевистская пропаганда в ней не пустила глубоких корней.
В сентябре 1917 г. ряд офицеров полка выступили в прессе, а также на 2-м Общегорском съезде во Владикавказе с заявлением о том, что до конца не знали целей своего движения на Петербург.
В условиях, когда гражданская война была уже близка, мотив межнационального столкновения, связанный с использованием в выступлении Корнилова Туземной дивизии особенно смущал участников конфликта, стал жупелом, придававшим надвигающимся событиям зловещий оттенок. В среде заговорщиков было распространено мнение, обывательское в своей основе, что «кавказским горцам все равно кого резать». Б.В. Савинков (по просьбе Керенского) еще до разрыва правительства с Корниловым 24 августа просил его заменить Кавказскую дивизию регулярной кавалерией, так как «неловко поручать утверждение русской свободы кавказским горцам». Керенский в публичном приказе от 28 августа персонифицировал силы реакции в лице именно «Дикой дивизии»: «Он (Корнилов – А. Б. ) говорит, что стоит за свободу, [а] посылает на Петроград туземную дивизию». Три остальных конных дивизии генерала Крымова им не были упомянуты. Петроград, по выражению историка Г.З. Иоффе, от этой вести «оцепенел», не зная чего ожидать от «горских головорезов».
Мусульманские переговорщики, агитировавшие в полках 28 – 31 августа, против своей воли вынуждены были эксплуатировать национально-исламскую тематику, чтобы вбить клин между рядовыми горцам и реакционно настроенным офицерством, в значительной мере инородном всадникам. По словам А. П. Маркова Ингушский полк вынуждены были покинуть грузины, Кабардинский – осетины. В Татарском полку также сложилась «несимпатичная обстановка»: распространились панисламистские тенденции. Очевидно, здесь находилась та болевая точка, нажатие на которую быстро деморализовало кавказских конников. Для сравнения можно напомнить, что социалистическая пропаганда радикально настроенных моряков пулеметной команды после Февральской революции не оказывала на всадников почти никакого влияния.
Принявший корпус в первых числах сентября генерал Половцев застал на станции Дно картину нетерпеливого ожидания: «Настроение такое, что если не дадут эшелоны, то всадники пойдут походным порядком через всю Россию и она этот поход не скоро забудет».
В октябре 1917 г. части Кавказского Туземного конного корпуса прибыли на Северный Кавказ в районы их формирования и волей-неволей стали участниками революционного процесса и Гражданской войны в регионе.
Специально для Столетия
Похожие статьи
-
Этногенез и этническая история русских
Русский этнос - крупнейший по численности народ в Российской Федерации. Русские живут также в ближнем зарубежье, США, Канаде, Австралии и ряде европейских стран. Относятся к большой европейской расе. Современная территория расселения...
-
Людмила Петрушевская - Странствия по поводу смерти (сборник)
В этой книге собраны истории, так или иначе связанные с нарушениями закона: иногда человек может просто ошибиться, а иногда – посчитать закон несправедливым. Заглавная повесть сборника «Странствия по поводу смерти» – детектив с элементами...
-
Пирожные Milky Way Ингредиенты для десерта
Милки Вэй – очень вкусный и нежный батончик с нугой, карамелью и шоколадом. Название конфеты весьма оригинальное, в переводе означает «Млечный путь». Попробовав его однажды, навсегда влюбляешься в воздушный батончик, который принес...
-
Как оплатить коммунальные услуги через интернет без комиссии
Оплатить услуги жилищно-коммунального хозяйства без комиссий удастся несколькими способами. Дорогие читатели! Статья рассказывает о типовых способах решения юридических вопросов, но каждый случай индивидуален. Если вы хотите узнать, как...
-
Когда я на почте служил ямщиком Когда я на почте служил ямщиком
Когда я на почте служил ямщиком, Был молод, имел я силенку, И крепко же, братцы, в селенье одном Любил я в ту пору девчонку. Сначала не чуял я в девке беду, Потом задурил не на шутку: Куда ни поеду, куда ни пойду, Все к милой сверну на...
-
Скатов А. Кольцов. «Лес. VIVOS VOCO: Н.Н. Скатов, "Драма одного издания" Начало всех начал
Некрасов. Скатов Н.Н. М.: Молодая гвардия , 1994. - 412 с. (Серия "Жизнь замечательных людей") Николай Алексеевич Некрасов 10.12.1821 - 08.01.1878 Книга известного литературоведа Николая Скатова посвящена биографии Н.А.Некрасова,...